НовостиNews - ТекстыTexts - ФотоPhotos - КартыMaps - СнаряжениеEquipment - ПоходыTravel catalog - Старые новости (ЖЖ)Old news (LJ)

Что такое речка Проня.
26-30 августа 1988 года

Олег Волков

От города Михайлов до станции Биркино. Запад Рязанской области, 26-30 августа 1988 года, Таймень-2, 3 человека.

Рассказ о походе по реке Проня.

Что такое Проня? - это лужа
Лужа с очень тёплую водою
Лужа с очень тёплою мокрою водою
Лужа, где сидели мы с тобою

Давно это было. Как классно мы тогда отдохнули! Только устали очень.

Рассматривая административно-политическую карту Рязанской области, я обнаружил там речку Проня. Длина маршрута по Проне от города Михайлов до пересечения с железной дорогой Ряжск-Рязань по карте была 20 сантиметров. Это около 100 километров. А до второго пересечения с железной дорогой - около 150 километров. Имея три свободных дня, я предполагал не напрягаясь доехать до первой железной дороги. А при хорошем раскладе надеялся посмотреть и всю реку Проня.

В поход собирались идти мы вдвоём с Юриком. Когда я упаковывал "Мокрый примус" (байдарку так называют) позвонил Алик. Никогда раньше он не ходил в походы, но у него тоже было три свободных дня. Парой слов обрисовав ситуацию, спрашиваю:

- Третьим будешь?

- Буду - ответил Алик.

Так нас стало трое. Если бы у Алика было хотя бы пять минут для размышлений, он бы наверняка отказался. Но у него оставалось только 10 минут на сборы.

Так начались эти трое суток, в течении которых мы испытали столько необычных ощущений, сколько в повседневной жизни не испытаешь иногда и за месяцы.

В пятницу вечером мы выехали с Павелецкого вокзала. По прибытии в Ожерелье дождались прибытия поезда на Павелец и сели в него. Подошло время отправления, и поезд тронулся. Через две минуты он остановился и простоял больше часа. Потом снова поехал, правда, поехал он обратно. Тяжело набитый пассажирами поезд снова прибыл на станцию Ожерелье. Раздалось объявление по вокзалу:

- "Граждане пассажиры, поспешите поскорее на четвёртый путь, электропоезд на Павелец ждёт Вас."

И число пассажиров увеличилось вдвое. Наконец все утрамбованы, можно ехать.

В полночь поезд прибыл в город Михайлов. Около часа мы ходили по ночному пустынному городу сопровождаемые волной собачьего лая, пытаясь найти реку. Удалось нам это не сразу. Только слабое журчание под невзрачным мостиком выдало нам её местоположение. А табличка, расположенная рядом с мостом, убедила нас, что это Проня.

Речка оказалась узкой и мелкой. Ширина её не превышала 10 метров. Вода в ней была прозрачная, чистая, даже при свете луны были видны донные камни. Пройдя вниз по реке, мы встали на ночёвку.

Утром обнаружили, что ночевали на городской свалке.

День выдался солнечный и тёплый. Вода в реке чистейшая. На глубине двух метров видно каменистое дно, водоросли, медленно шатающиеся из стороны в сторону и стайки рыбок, шныряющие в глубине. Вдоль обоих берегов идут заросли камыша. Берега Прони лысые, совершенно безлесые. Они поднимаются над рекой на 10-20 метров. Река протекает по равнине в неглубоком овраге с травянистыми склонами. Складывается ощущение, что мы находимся в степи. Изредка у реки встречаются отдельностоящие вётлы, небольшие кустики ивняка и дикие яблони. Большой редкостью оказываются маленькие берёзовые рощицы. Мелкие каменистые перекаты сменяются спокойными глубоководными участками с зарослями камыша.

В начале пути пару раз пришлось проводить байдарку по каменистым мелям, расположенным под автодорожными мостами.

Управление байдаркой с тремя пассажирами у нас получалось плохо, поэтому, в первые два дня, мы использовали пеше-водный метод передвижения. Двое гребли сидя в байдарке, третий "гребец" бежал вдоль берега. Через час происходила смена экипажа. Петляет река не сильно, растительности по берегам нет никакой. Поэтому, по берегу бежать удобно. Издалека видно расположение байдарки и изгибы русла реки.

Во время своего берегового дежурства, я нашёл яблоню, растущую на правом берегу недалеко от воды. Яблоки на ней оказались на редкость вкусными и крупными. Мы быстро ими наелись, потом набрали килограммов 30 и высыпали их в байдарку.

Вечером ехали втроём в байдарке, сидя среди яблок как гуси в утятнице. Спокойная гребля сочеталась с поеданием даров природы. Ширина реки возросла до 20-25 метров, берега по-прежнему абсолютно лысые. Даже обычные ивовые кусты и те напрочь отсутствуют на берегах Прони. Долина реки узкая, берега высотой от 20 до 30 метров, холмистые.

На ночёвку стали на левом берегу перед селом Альютово. Вечером на реку опустился туман, похолодало.

- Вот бы проехать на байдарке по такому туману, - подумал я.

На небольшом костерке готовился ужин туриста. Вокруг перевёрнутой кверху днищем байдарки лежали спелые полосатые яблоки. А рядом неторопливо текли воды Прони.

К утру туман сгустился, сильно похолодало. Начал накрапывать мелкий осенний дождик. Гребём, сидя втроём в байдарке, намокаем и подмерзаем. Днём дождь усилился. Пристав к берегу, мы попытались переждать его под одинокой жиденькой ветлой. Это было ошибкой. Дождь перешёл в сильный ливень. Мы промокли до нитки и окончательно замёрзли. Случайно обнаруживаем, что на брезентовой деке байдарки появились первые слизняки.

Когда наша байдарка была новой, мы заметили, что слизняки на деке "Мокрого примуса" появлялись обычно на третий день похода. Далее они сживались с "Мокрым примусом" и мы начинали считать их домашними животными. Теперь слизняки посетили наш корабль уже на второй день пути. Это было знаком свыше, но мы не придали этому значения.

Чтобы не замёрзнуть окончательно, мы решили грести дальше, несмотря на проливной дождь, не затихающий ни на минуту. Бежать вдоль берега было теплее, и я с радостью согласился быть пешей частью нашего экипажа.

Речка начала расширяться, течение прекратилось, начал чувствоваться подпор какой то плотины.

Перед Пронском встречаюсь с экипажем "Мокрого примуса". Пробежка слегка согревает, Алик с Юриком тоже немного погрелись. На моё счастье никто из них не хочет бежать по берегу. Договариваемся встретиться за городом и я отправляюсь на следующую пробежку.

Не успеваю отойти от лодки, как обнаруживаю лежащую на берегу небольшую тыкву. Возвращаясь к байдарке и рассказываю о своей находке.

Из лодки выскакивает Алик, забирает трофей и относит его к байдарке, где тыква укладывается в нос "Мокрого примуса". Слегка повеселевшие, мы расстаёмся. Они отчаливают, а я пешком направляюсь к городу Пронску.

На пути мне встречается заболоченная низина. Чтобы сильно не отстать приходится прочавкивать часть низины напролом. Иногда приходится брести по колено в болотной жиже. Из-под ног во все стороны расползаются жирные зелёные лягушки. Выбравшись на берег, вижу далеко впереди удаляющуюся байдарку. Брезентовый костюм напитал воды и свисает с меня мокрой тряпкой. Кроссовки смачно отчавкивают каждый шаг.

Река делает большую петлю. По этому берегу мне будет сложно догнать наших гребцов. Решаю перейти реку по автодорожному мосту в Пронске и срезать часть изгиба реки.

При слабом накрапывании дождя иду по пустынной центральной улице города Пронск. На улице почти никого нет, однако, каждый встречный считает своим долгом подойти ко мне и попросить закурить. Моя популярность растёт с каждым шагом. Вот уже небольшая стайка ребятишек бежит рядом и канючит: "Дядя, дай закурить, дядя, ну дай закурить". Быстрым чавкающим шагом преодолеваю Пронск, читая на ходу детишкам лекцию о вреде курения. Видя, что дядя закурить не даст, детишки теряют ко мне интерес.

Выйдя за город, пробегаю три километра по шоссе и начинаю искать реку. Достаточно быстро нахожу широкий водоём с неподвижной водой. Узнаю у рыбаков, что это река Проня и что по ней пока никто не проплывал. Значит, я их опередил. Иду вдоль берега и вижу впервые за последние сутки несколько берёз, растущих на высоком правом берегу. Рядом с берёзами что-то дымит. Подойдя немного поближе, я увидел еле дымящийся залитый дождём костёр. Вокруг него валялось множество пустых бутылок, полусъеденная обугленная курица и куча сопутствующего мусора. Рядом аккуратной кучкой лежала вымытая дождём картошка и немного шашлыка в пакетике. Здесь же лежала свежесрубленная, зелёная берёза. Видимо какие-то автотуристы приехали на пикник и были смыты сильным ливнем. Чуть в отдалении парил стог соломы. Это именно то, что нам сейчас нужно, понял я.

Юра с Аликом ехали уже более часа и хотели отдохнуть. Всё это время они не видели меня рядом с рекой. И тут они впервые за последние сутки увидели несколько берёз, растущих на высоком правом берегу. Рядом с берёзами дымился костёр. Рядом с костром кто-то суетился. Обидно, место занято, подумали они, ведь это именно то, что сейчас именно нам нужно. Потом они немного подъехали и вот -- нас снова трое.

Мы стали пытаться разжечь то, что когда-то было костром. Клали туда всё, что было под рукой. Но дождь был очень сильным, всё было залито водой и не горело. Юрик накопал в стогу влажной соломы и пытался её разжечь. Мы с Аликом пошли в ближайший перелесок, видневшийся в километре от реки. Пока мы ходили, начался дождь, потом он усилился, и прошла сильнейшая гроза. Мы с Аликом снова вымокли, но возвращались очень довольные. Мы несли много дров, и от нас валил пар.

Юрик пережил грозу в непрерывных попытках заставить солому гореть. Солома не хотела гореть и только дымила. И тут он увидел нас с горой дров. Наше приближение он встретил с радостью, которую можно сравнить лишь с радостью Анки-пулемётчицы при появлении Красной Армии.

И вот мы развели костёр и сытно пообедали. Трофейные шашлык и картошка заняли достойное место на нашем столе. Потеплело, мы слегка подсохли. И надо же такому случиться, тучи рассеялись, вышло солнышко, и небо стало голубым.

Как это здорово. Мы были безмерно счастливы. Вот оно, синее небо и нет никаких туч, и не падает с неба этот противный осенний дождь. Возникла уверенность, что теперь обязательно будет праздник и на нашей улице. Мы лежали на травке, смотрели в небо, и ничего другого нам не было нужно. Нас посетило состояние полного счастья. Человеку так мало нужно.

Недалеко от стоянки был найден и мгновенно объеден куст дикого тёрна. Это не прошло бесследно. Кара пала на Алика, но ему удалось отделаться лёгким испугом. Состояние удовлетворительное, жертв и разрушений нет.

Вечереет. Ну вот, нам снова пора ехать. Садимся втроём в наш мокрый "Мокрый примус" и отправляемся в путь. У нас отличное настроение, нам сухо и тепло, над нами чистое голубое небо. Алик сидит в грузовом отсеке, полностью укутанный в полиэтилен, как парниковый огурец. Когда он занимается поеданием яблок, из под плёнки раздаётся его довольное похрюкивание.

Подплываем к совхозу Погореловский. Река расширилась уже до 300 метров и вся заросла камышом. Приходится продираться сквозь эти заросли, чем мы и занимаемся с превеликим удовольствием. Состояние счастья ещё не покидает нас. Никакие предчувствия не тревожат.

И зря.

Видим мост, справа у берега можно проехать, вот мы и проезжаем там. И тут на нас снизошла "благодать". Мы сразу поняли, что в этом совхозе наверняка очень, очень много свиней и коров. Ошибиться было невозможно, густой запах навоза висел над рекой. Его можно было резать веслом и накладывать в байдарку, но, почему-то, не хотелось.

Темнеет, пора искать место для ночёвки. У нас был тяжёлый и длинный рабочий день, пора и отдохнуть. Становиться на ночёвку рядом с Погореловским не хочется, значит надо проехать немного вперёд.

Ещё от Пронска были видны трубы Новомичуринской ГРЭС, теперь мы приближаемся к ним, выписывая большие петли. Ширина разлива Прони здесь около 500 метров.

Почти совсем стемнело. Берега отвратительные даже на наш непритязательный сейчас взгляд. По левому берегу идут какие-то разработки. Из вечерней темноты выступают бульдозеры и другая техника. После выхода с обеда на протяжении последних двух часов мы не были на берегу и хочется вылезти из байдарки и поразмяться. В надежде в ближайшее время найти место для ночёвки, решаем плыть дальше. Спрашиваем мнение Алика. Он утвердительно хрюкает из-под полиэтилена. Замечательное послеобеденное настроение не покидает нас.

Постепенно вечер сменяется ночью. Медленно поднимается луна, на небе загораются звёзды, берега реки погружаются в непроглядную тьму. А мы всё гребём. Далеко впереди в ночной темноте раздаются звуки дискотеки. Немного в стороне от них виднеются освещённые прожекторами корпуса ГРЭС.

В темноте не очень понятно, куда надо плыть. Река сильно расширяется. Это уже не река, особенно ночью, это водохранилище. Левый берег отвратительный. Хотели пристать к нему и поразмять затёкшие мышцы и не смогли. Не доезжая до берега 20 метров, мы стали дном обо что-то каменное чиркать. Решили не искушать в ночи судьбу и пошли к правому берегу. Оказалось, что правый берег уходит в бескрайние заросли камышей, скрывающиеся в ночи. Значит остаётся только одна возможность - грести вперёд. Туда, где горят прожекторы ГРЭС и раздаются в ночи звуки дискотеки. Холодно.

Хлюпаем по водохранилищу на огни Новомичуринской ГРЭС. Пытаемся подплыть к трубам Новомичуринской ГРЭС справа - упираемся в заросли камыша. Пытаемся обплыть слева, попадаем в какой-то тупик. Фонаря нет, на карте разглядеть ничего нельзя. Да и карта та ещё, со специально внесёнными в неё искажениями. Видим огни дискотеки, берём направление на дискотеку.

Дорогу нам перегораживает понтонный мост, пристаём к нему. Мост высокий, вылезти на него очень сложно, перетащить через него байдарку нереально. Течения никакого нет, прохода под мостом - тоже. Спрашиваем у проходящих по мосту людей, где здесь проход. Они недоуменно озираются по сторонам, суеверно крестятся и шарахаются прочь. Самостоятельно находим проход среди понтонов и проезжаем в него.

Тут, наконец, мы смогли выползти на мост, чтобы размяться и посмотреть карту. Нас сразу окружает толпа зевак, которые смотрят на нас как на инопланетян.

- Эх, закурить бы, - мечтательно восклицает Алик.

В тот же миг к нему протягивается десяток рук. В каждой руке - открытая пачка сигарет. Трясущимися от холода руками Алик пытается вытянуть сигарету. С третьей попытки это ему удаётся. Но вот какая досада - сигарета выпадает из его посиневших от холода губ. Ему сразу же аккуратно вставляют в рот следующую сигарету и дают прикурить.

- Что вы сделали с человеком?- спрашивают они, с укоризной глядя на меня и Юрика.

Тем временем приходящий в себя Алик разрешает всем желающим угостить себя сигареткой и вкратце рассказывает о нашей экспедиции.

Отдохнув и поразмявшись на мосту, мы снова загружаемся в "Мокрый примус" и отъезжаем. Наше отплытие происходит под радостные крики и пожелания счастливого пути.

Наш экипаж берёт курс, сперва на дискотеку, потом на трубы ГРЭС, освещённые прожекторами.

Над водой стоит метровый пласт сильного тумана, который пронизывают огни прожекторов Новомичуринской ГРЭС. Незабываемая, сказочная картина. Ошарашено наблюдая это зрелище, мы въезжаем в туман.

Плывём в тумане, едим яблоки, которые моем в воде, скопившейся внутри байдарки. Юра решил помыть яблоко в реке и сунул руку в воду.

- Хм, а бывает ли такая вода?- спросил он.

Я лениво окунаю руку в воду и ошарашено выдёргиваю её оттуда. Первое ощущение, что вода горячая!

Действительно. Горячая!

Температура воды более 40 градусов. Когда пробуешь её заколеневшей от холода рукой, кажется, что вода чуть ли не кипяток. И над водой стоит не туман.

Над поверхностью воды стоит ПАР!!!!!!

Пар. Как в бане. То-то когда мы въехали в полосу тумана, показалось, что потеплело.

Да. Когда ещё в ночи в свете прожекторов случится поплавать по кипятку.

Ну, вот и полночь, здравствуй, новый день. Воскресенье закончилось. Ему на смену пришёл понедельник, а понедельник, как известно, день тяжёлый.

Что-то сказочное было во всём, что нас окружало. Среди ночи рассекаем клубы пара на здоровенном водохранилище, левый берег которого теряется в ночи. Роль правого берега играют высокие бетонные корпуса, поднимающиеся прямо из воды. Всё освещено мощными прожекторами. Сзади моргает цветомузыка и слышны звуки дискотеки. А сверху, над нами, висит луна, и горят звёзды.

Одинокая, окутанная клубами пара, маленькая байдарка перед исполинскими, уходящими вверх, в темноту бетонными, ярко освещёнными сооружениями. Эта картина навсегда осталась в моей памяти.

Бетонные сооружения правого берега слегка напоминают шлюзы. Это набор уходящих к корпусам ГРЭС каналов, разделённых отвесными бетонными стенками. Сперва мы начали думать, в какой из них надо ехать, чтобы выйти из водохранилища. Потом возникла мысль, что эти сооружения предназначены для водозабора воды и её выброса Новомичуринской ГРЭС. Одновременно показалось, что в некоторые из них слегка затягивает байдарку, а из других выносит течением. Возможно, это нам и померещилось среди ночи после долгого трудового дня. Но, в тот момент, наша байдарка резко взяла курс на центр водохранилища, дабы удалиться от этих сооружений.

Наконец, борьба с течениями ГРЭС закончена, мы идём метрах в 100 от ГРЭС с её прожекторами. Едим яблоки. Где-то слева, в ночной темноте, должен прятаться берег. На это мы очень надеемся. Клубы пара поднимаются над водной поверхностью и не дают возможности увидеть его. Какая глубина под нами не понятно, но, явно не маленькая. А тут ещё обнаруживаем, что в байдарке полно воды. В ней плавают котелки, яблоки, Алик и тыква. Неужели на "Мокром примусе" от такой тёплой воды отклеились заплатки и он начал протекать? От такой мысли стало не по себе. Алик хватает чашку и начинает судорожно вычёрпывать воду из лодки.

Как известно у страха глаза велики. Через несколько минут вода частично вычерпана. Мы гребём, иногда заедая наш труд яблоками, которые плавают по всей лодке. Это успокаивает.

Совхозом Погореловский давно уже не пахнет, над нами висит луна, и светятся звёзды. Рассекая вёслами клубы пара, наш доблестный "Мокрый примус" скользит по бескрайним просторам водохранилища. Плыть ночью в подсвеченных прожекторами клубах пара тепло и уютно.

После нескольких часов непрерывной ночной гребли может померещится всё что угодно. Возникает ощущение, что нас начинает сильно сносить вправо, к корпусам ГРЭС. Начинаем бороться с этим течением. По команде "40 гребков левым веслом, ещё 40 левым, снова левым, опять левым, ещё раз левым, прямо" - смещаемся к левому берегу. Через полчаса, из ночной темноты, на встречу с нами выползают его неясные очертания. Уже второй час ночи, пора нам и на ночёвку становиться. Начинаем подчаливать к берегу.

И тут в ночной тишине раздаётся громкий треск, потом к нему добавляется ещё один и ещё один. Это мы зацепились за донки с трещётками. "Мокрый примус" резко меняет курс и под аккомпанемент трещёток начинает удаляться от берега.

- Сом донку утянул!

- И у меня утащила, вместе с сапогами! - раздаются полусонные крики рыбаков.

Я веслом обрываю лески, отцепляюсь от них. Наконец трещётки замолкли, в ночной темноте остались лишь крики рыбаков, обсуждающих, какой крокодил посетил их этой ночью. Отъехав от встревоженных рыбаков на приличное расстояние, мы успокаиваемся и расслабляемся. Снова решая стать на ночёвку, неторопливо подчаливаем к берегу.

-Тр-тр-тр-тр- опять раздаётся песня зацепившихся за нас донок. Оперативно избавившись от рыбацких снастей, мы снова смещаемся к середине водохранилища, оставив рыбаков сочинять рассказы о небывалой рыбине размером с небольшого слона.

Наверное, именно так рождаются легенды.

Гребли мы долго, вдоль берега начались заросли камыша, от долгой безвылазной гребли всё затекло. Поворачиваемся к берегу и причаливаем. Наконец можно выйти на твёрдую землю. Однако, земля оказывается далеко не твёрдой. Берег представляет собой полузатопленную болотистую луговину с кочками. На улице холодно. Пока мы гребли, грелись от пара, висящего над водой. На берегу мы сразу стали замерзать. Третий час ночи, пора и отдохнуть.

Надо найти место для установки палатки, и мы расходимся во тьму на его поиски. Побродив по окрестностям, убеждаемся, что ничего хорошего найти нельзя. Ближайшие 200 метров представляют собой подболоченый луг.

- Ничего, так сойдёт - решаем мы и устанавливаем палатку на небольшом пятачке, расположенном сантиметров на десять выше уровня хлюпания.

Ночью я проснулся от плеска волн, завывания ветра и стука дождя по брезенту палатки. Высунувшись наружу, я обнаруживаю, что палатка стоит на низеньком островке среди воды. То ли ГРЭС спустила много воды, то ли её нагнало к этому берегу ветром, но воды стало больше. На улице очень неуютно, хочется обратно внутрь палатки. Забравшись в палатку, заползаю на полиэтилен и отключаюсь до утра.

Утро встретило нас сильным противным ветром, ливнем и холодом. В брезентовой палатке стоит стойкий запах сырости. Принять решение трогаться в путь тяжело, но нам обязательно надо ехать.

Вылезли наружу, собрались и тронулись в путь. Мы с Юриком гребём, это немного согревает, Алик полностью упакован в полиэтилен и, всё равно, стучит зубами как отбойным молотком. Температура воздуха около 10 градусов. Вода теплее. Её температура около 35 градусов, именно это не даёт нам окончательно задубеть. Над водой висит густой слой тумана или пара, видно не далее 50 метров. Сплошной стеной льёт дождь. Сильный встречный ветер швыряет в морду потоки воды. "Мокрый примус" идёт перпендикулярно волне, но большие волны перехлёстывают через нос лодки. Солидные водяные плюхи с вёсел переднего гребца летят назад. Идём на звук водосброса воды с плотины. Туман рассеивается, и появляются её очертания. Мы причаливаем к бетонному берегу левее плотины. Замёрзший мозг думать не хочет, берём наш тяжелогружёный "Мокрый примус" и тащим его, не разбирая дороги.

Плотина представляет собой солидное сооружение с перепадом высоты около 15 метров. Из этого грандиозного сооружения вытекает жиденькая речушка. Мы долго и мучительно обносили байдарку по левому берегу через груды камней и болотца, зато все согрелись.

Решили поздравить наших домашних животных - слизняков с благополучным завершением обноса. Но, к великому нашему огорчению, не смогли найти ни одного слизняка на деке "Мокрого примуса". Сейчас, как никогда, наша байдарка оправдывала первую часть своего названия. Видимо все слизняки были смыты ливнем или сорваны сильными порывами ветра. Да, не всякая живая тварь может выдержать такую сырость. То, что для туриста ничего, для слизняка - карачун, говорит народная мудрость.

После плотины Проня почти такая же, какой она была в верховьях. Ширина реки иногда уменьшается до 5-7 метров, есть течение. Максимальная глубина не превышает одного метра. На дне встречаются камни, которые подходят близко к поверхности воды.

В который уже раз наевшись яблоками, отправляемся дальше. Идёт сильный ливень с холодным ветром. Брезентовая одежда промокла насквозь и не греет. Приходится безостановочно грести, чтобы не окоченеть от холода.

Через полчаса после плотины старый мостик, под ним мелко, много камней, обнос. Этот обнос уже не согревает, все втроём дружно стучим зубами от холода. Греться можно только зайдя в воду, она по-прежнему всё ещё тёплая. Её температура около 20 градусов. Выше поверхности воды не более 10 градусов тепла при сильном ветре и дожде.

По берегам начали попадаться небольшие перелески. Иногда Проня разбивается маленькими островками на протоки.

Наконец, увидели мост узкоколейной железной дороги. Рядом, на взгорке, стояли два старых домика. На карте других мостов не обозначено, но закрадывается подозрение, что наш путь здесь не закончится. Мостик слишком мал для интересующей нас дороги и нет по нему никакого движения.

Алик пошёл узнавать, когда пойдёт поезд в сторону Рязани, а мы с Юрой вошли по колено в воду чтобы хоть немного согреться. При каждом шевелении мокрейший брезент касается тела, отнимая последние калории тепла. Стоим в воде, как статуи, мёрзнем, ждём хороших известий от Алика.

Пришёл Алик и подтвердил наши нехорошие предчувствия. Оказалось, что по этой дороге раз в сутки подвозят уголь на Новомичуринскую ГРЭС. До нужного нам моста железной дороги Ряжск - Рязань вниз по реке ещё около 10 километров.

..От одной мысли, что надо опять залезать в байдарку, каждым движением касаясь намокшего брезентового костюма, становится холодно. Не хочется ничего делать. Спас нас старый полуразвалившийся сарай. Он стоял на взгорке без окон, дверей и пола. Зато на нём была крыша, а внутри валялась куча древесного мусора. В этом сарае мы развели небольшой костёр, согрелись, подсохли, поели и оказались вполне пригодны для дальнейшего передвижения.

Потом вышли навестить нашего мокрого двухместного друга. Он скучал на берегу Прони. В его вместительном теле уютно расположилось небольшое озерко дождевой воды. Маленькими кочками на поверхности этого озера плавали несколько оставшихся яблок. Здоровенным островом посреди воды возвышалась тыква, рядом высокими утёсами выступали гермомешки. Для проверки скорости течения тыква была брошена в реку. Подгоняемая ветром, она поплыла против течения.

Под мостом узкоколейки скопление мусора с арматурой, которое можно аккуратно пройти на вёслах. Речка по-прежнему мелкая. Как правило, под берегами глубина реки больше, чем на середине.

После двух часов гребли вышли у деревни. Оказалось, что отсюда недалеко до железнодорожной станции. Под стихающим дождём мы разобрали нашу байдарку, упаковали её в мокром виде и, пройдя около трёх километров по грязной просёлочной дороге, вышли к станции Биркино. На этой станции четыре раза в сутки останавливаются электрички в сторону Рязани. Мы сели в электричку 18-07.

Рязань встретила нас хорошей погодой. Дождь закончился, небо стало голубым и прозрачным. Мокрыми остались только мы и наши рюкзаки. С довольным видом гуляя по платформе и жуя медовые пряники, мы дождались поезда Георгеодеж-Москва. Поезд пронёсся мимо Ждановской и, конечно же, там не остановился. В первом часу ночи мы были на Казанском вокзале. Последняя электричка в сторону Голутвина стояла на платформе. Сев в неё, мы отправились в обратный путь.

В пустом вагоне кроме нас никого не было. Алик присел на сиденье и мгновенно уснул. В углу, привалившись друг к другу, отдыхали наши мокрые рюкзаки. Рядом с рюкзаками, борясь со сном, ходили мы с Юриком. Заснуть и во второй раз проехать мимо Ждановской, было бы слишком большой роскошью.

Идиллию нарушил вошедший в вагон милиционер. Натренированным взглядом он скользнул по нашим физиономиям и бегло оглядел наш сильно потёртый вид. Потом, он взглянул на кучу осевших в углу мокрых рюкзаков и с чувством выполненного долга направился дальше. Но тут весь облик милиционера резко изменился.. Это он увидел заснувшего в уголке Алика. Более менее цивильный вид этого гражданина выделялся на нашем брезентовом фоне. Милиционер неторопливым уверенным шагом направился к Алику, но вдруг резко остановился. Вид у него стал очень озадаченным. Милиционер обернулся к нам и, кивнув в сторону Алика, спросил:

- Этот с вами?

Слабая надежда ещё теплилась в его взоре.

- С нами -, кивнули мы.

Милиционер потерял к нам интерес и медленно двинулся дальше.

Ну вот, электричка подъехала к станции Ждановская и мы направились к выходу. Открылась только одна половина двери, в такое узкое отверстие рюкзак с "Мокрым примусом" пролезать не захотел. Как мы не пытались выпихнуть его, это нам не удалось. Двери зашипели, злобно захлопнулись и электричка начала набирать ход. Я рванул стоп-кран. Поезд проскрипел тормозами и остановился снова, двери открылись. Со второй попытки нам снова не удалось пролезть в полуоткрывшуюся дверь. Поезд снова чавкнул дверьми и опять попытался тронуться. Я повторно рванул стоп-кран. Электричка завизжала тормозами и снова открыла половинку двери. Мы бегом бросились через весь вагон чтобы выйти в другие двери. Электричка зашипела, клацнула дверьми и начала резво набирать ход. Уже во второй раз этой ночью мы проехали мимо Ждановской.

На следующей станции из электрички вышли три уставших путника с огромными рюкзаками. Они спустились с платформы и неторопливо пошли по шпалам в сторону моста кольцевой автодороги. На ходу они ели яблоки. Плотно наполненные событиями три дня остались позади, все силы остались там же. Автоматически переставляя ноги, они упорно двигались вперёд. Шёл третий час ночи.

Впереди со всех сторон светились огни большого города.

Москва, догадался Штирлиц.