НовостиNews - ПоискSearch - ТекстыTexts - ФотоPhotos - КартыMaps - СнаряжениеEquipment - LTLT

Льняная-2000. Высокая вода
Часть 2: от лица Дениса Будяка (25.04.00).

Дневник с отступлениями

Оказалось, что Саша собирается сегодня на Льняную, причем один. Что ж, раз не получится на майские на Полометь, пойдем сейчас на Льняную - там тоже есть где развлечься. Юля отправляется за билетами, затем мы оперативно собираемся и едем на вокзал.

Полночь. Поезд Адлер - Санкт-Петербург. Когда мы выходим из подземного перехода на Курском вокзале, он уже стоит у платформы. Народ высыпал подышать московским воздухом. На носилках около дверей одного из вагонов лежит, отдыхая от вагонной духоты, парень в камуфляже, рядом лежат костыли. Вокруг стоят его друзья. Мы не спрашиваем, откуда он едет. Возле нашего вагона прогуливается Саша. Он уже поселился в соседнем.

Как только поезд тронулся, ложимся спать. Девушка из купе напротив, завидя казанский вокзал, восторженно, почти с благоговением, восклицает: "Кремль!" и начинает обсуждать с подругами, кто из них и когда был в Москве. Китайские спальники из hollow fiber слишком теплые для вагона, а совсем без спальника - холодно и противно. Надо было не жадничать и взять белье. Проводник обещал разбудить в Окуловке, если сам проснется... На подъезде смотрим на речки. Воды много. В лесу часто видны острова снега. Таксисты в Окуловке не радуют нас своими ценами. Но время - тоже деньги, и через пять минут мы уже едем в сторону Коржавы.

Саша смотрит на реку и говорит, что воды больше на полметра, чем в первый его поход на Льняную. На месте старта, по его словам, уклон "практически нулевой", а шивера начинается чуть ниже. Смотрю, как широкая струя с небольшими пологими вальчиками врезается в ольховый частокол и там шипит. Чувствуется скрытая до поры-до времени мощь. Расход - на вид - порядка 10-15 кубов. Существенных следов спада воды не видно и снега уже тоже мало. Значит, мы попали близко к пику половодья. Как выяснилось позднее из разговора другой группы с местными, такая высокая вода случается редко. На полянке у реки уже стапелится группа - две семейные пары. У них Таймень и Егерь. Частично знакомимся (с Юрой и Мариной). На их костре готовим завтрак, трепемся с ними о том, о сем. Между делом выясняется, что не у всех из них есть набор "каска-спас-гидра". Надеюсь, это шутка, хотя не очень понятно. Они хотят идти вместе с нами, но мы ограничены временем и пойдем быстрее. Солнце поднимается выше и быстро становится тепло. Юля, как обычно на стапеле, начинает разговоры о том, что "киляться мы не будем" и что она не хочет одевать верх гидры. Как и всегда, удается ее убедить все же сделать это. Из подъезжающей машины выходят двое парней и тоже начинают собираться. У них Егерь. Тоже знакомимся - их зовут Дима и Андрей. Выясняется, что Дима в прошлом году ходил Карагем-Аргут-Катунь. Еще оказывается, что он соблюдает пост, поэтому его завтрак состоит из шампиньонов с чем-то еще деликатесным. Когда, уже на обратной дороге, мы увидели их раскладку, поняли, что поститься - это на самом деле очень здорово: в раскладку, кроме шампиньонов, входили еще оливки, корейская морковка и т.п.

Оперативно собираемся и сплываем. На следующем же повороте река начинает постепенно звереть. Вальчики становятся больше. От прижимов под кусты и коряги нужно угребаться заранее, причем с большой энергией. Пока что все нормально, но что будет дальше? Саша идет впереди на Ласточке и это вселяет некоторую уверенность, что за ближайшим поворотом ничего страшного нет. Кроме того, вода течет почти вровень с поймой и еще до поворота видно, что за ним. Я думаю о том, что ниже, в овраге, мы будем лишены такого вот "preview". А зря. Минуем два пешеходных мостика, вода вровень с настилом - короткие обносы. На каждом повороте улов и с чалкой проблем нет. Однако и деревьев в воде тоже немало. На одном из обносов спрашиваем у Саши, что дальше. Он говорит, что сейчас река войдет в лес и там уже начнется главное.

Вот и лес. Юля пытается обратить мое внимание на красоту берегов, но мне немного не до этого. Пока есть возможность, читаю ей короткую лекцию о том, что нужно делать, если мы кильнемся. Лекция состоит из трех пунктов:

1. Сразу бросать лодку и плыть к берегу.
2. Если несет в завал, бросать весло и быстрее плыть к берегу.
3. Если от завала не уйти, пытаться влезть на лодку.

Сразу скажу, что эта лекция была не совсем правильной, во всяком случае, для Льняной. Во-первых, бросив лодку, нужно плыть к берегу не как попало, а с учетом характера струи и расположения опасных для пловца мест, прежде всего, завалов. Прямые участки на Льняной, как и на многих других "половодных" речках, обычно, достаточно короткие. На повороте, у вогнутого берега, вас почти наверняка ждет прижим, возможно, под завал. У выпуклого берега часто бывает спасительный улов, а завал - редко. Поэтому лучше плыть в ту сторону, куда собирается поворачивать река. Хотя все зависит от конкретного места. Короче говоря, после оверкиля сплав продолжается и все правила управления судном, в роли которого при этом выступает ваше тело, остаются в силе.

Во-вторых, нужно здраво оценивать возможность залезания на лодку. На это нужно достаточно много времени, особенно в случае Щуки. На такой узкой реке, как Льняная, за это время можно успеть угрести от любого завала. А байдарка может кильнуться повторно в результате ваших попыток на нее залезть и вы только зря потеряете время. Если же вы уже совсем близко от завала, то вы все равно не успеете залезть на лодку. Так что лучше гребите сильнее или, на худой конец, пытайтесь вылезти на завал. Но это к слову. Очередная коряга перегораживает реку полностью. После короткого совещания мы с Юлей решаем подплыть к берегу, где струя ослабевает, и протиснуться там. Саша своими действиями выражает с нами солидарность. У берега оказывается очень глубоко, берег высокий и вертикальный и мы несколько минут возимся, продираясь сквозь ветки. Саша уплывает за поворот. Наконец, мы разобрались с деревом и плывем дальше. За поворотом видим перевернутую Ласточку и... никого. Подплываем ближе и обнаруживаем, что в воде лежит дерево, которое мы не видели издалека. Обычная тактика прохода под выпуклым берегом привела бы к неизбежному килю об дерево. Чалимся в улов у вогнутого берега, возле Ласточки. С облегчением видим Сашу на противоположном берегу, уходящего вверх по течению. Куда это он? Нас искать, что ли? Но кричать уже далеко. Вылезаем на высокий, больше метра, вертикальный берег. Видим костер и человека возле него. У дерева - два весла. Поодаль стоит палатка, на берегу лежит каяк. Сидящий у костра явно не настроен на общение. На наши вопросы он отвечает односложно и разговор с ним ясности не добавляет. До сих пор не знаю, в чем тут дело - то ли он был недоволен тем, что мы нарушили его медитацию на лоне природы, то ли просто переживал последствия вчерашних возлияний. Но таких странных туристов я не видел еще никогда. Больше всего поражает безразличие к прошедшему буквально перед носом килю - ведь нет большего праздника для водника, чем созерцать чужой киль и его антураж. С некоторым трудом извлекаем Ласточку (обвязка на ней присутствовала лишь формально). Идем смотреть, что дальше. Каяк на поверку оказывается каэнбешкой. Видим хорошую еловую расческу, через всю реку. И как вы, конечно, уже догадались, ее торчащие вниз ветки толсты и глубоко погружены в воду. Сверху ствола ветки обрублены. Видимо, это - импровизированный мост. Судя по светлым обрубкам сучьев, его сделали совсем недавно. Появляется Саша, уже на нашем берегу. Мы узнаем, что он прошел эту елочку самосплавом. Видимо, это произвело такое впечатление, что Саша не осознал, что по ней можно перейти на наш берег. Поэтому-то он и пошел вверх по течению - до моста в Дерняках. Однако Саша - бывалый воин и ему все нипочем. Он полон решимости продолжать сплав.

Кстати, никогда не полагайтесь на прошлогодние описания коряг на паводковых речках. Во время паводка конфигурация древесных препятствий может измениться. Характер препятствий меняется и в зависимости от уровня воды. Кроме того, могут попадаться такие вот "мостики". Каждый раз считайте, что делаете первопрохождение. Будьте всегда на стреме (но не всегда на stream-е)!

Некоторое время тормозим на берегу. Потом обносим целую петлю реки и спускаем лодки на воду в устье ручейка. Я спрашиваю у Саши, будет ли дальше еще круче. Он говорит, что нет, и это меня слегка успокаивает - с такой речкой, мы, видимо, сможем сладить. Плывем дальше. Несколько минут борьбы и вдруг - плес. Впереди - "сталкер". Надо сказать - гадость изрядная. После него страшно вставать на воду - столько в русле железяк. Мы даже с трудом нашли место, чтобы спустить лодки, не продрав их. Ну да Бог с ним, поехали дальше.

Шивера продолжается. В какой-то момент мы не успеваем уйти от очередного шлагбаума, низко нависающего над водой. Когда мы подплываем к нему на большой скорости, я спокойно говорю вслух: "Это киль". Но не зря мы ходили на Скнигу и Большую Сестру. В последнюю секунду Юля виртуозно успевает положить весло вдоль лодки и подлезть под корягу. Мне остается последовать ее примеру. Ура!

Но это - уже сигнал: ситуация - не под контролем. Еще один завал, от которого мы уходим из последних сил, цепляя его. Понимаю, что нужно грести сильнее. Саша спокойно плывет впереди. Похоже, у него все в порядке. Левый поворот, на нем еще завал. Проходим его совсем рядом, но успеваем. Уже вижу впереди следующий завал на правом повороте. Значит, сейчас пойдем вправо. Взлетаем на невысокий отбойник от пройденного завала и... падаем на левый борт. Отстреливаюсь и долю секунды думаю, что делать. Кричу Юле, чтобы бросала лодку и плыла к берегу. Кричу Саше, чтобы обратил внимание. Не помню, как, оказываюсь справа от лодки. Вспоминаю про завал впереди. Плыву к правому берегу. Юля плывет к левому. Это не очень здорово, но до завала еще есть время. Как я узнаю потом, она доплыла до берега и пыталась хвататься за ветки, но ничего не вышло, кроме ссадин на руках. Длина прямого участка - всего ничего, метров сорок. Течение - около десяти километров в час. Кричу Юле, чтобы бросала весло. Нас несет прямо под завал. Бросаю весло сам. Юля почему-то до сих пор с веслом и на середине реки. Кричу, чтобы она плыла ко мне и плыву сам к правому берегу. Юля хватается за лодку. Смотрю вперед. Вижу, что я ухожу от завала, а Юля с лодкой - нет. Завал уже метрах в пяти. Меня уносит вперед. Я понимаю, что сейчас Юля попадет под завал, но помочь ничем не могу.

Эмоциональная оценка этого будет потом. Пока что я должен посмотреть, что впереди. Проплываю мимо завала, довольно далеко. Протягиваю руку, чтобы ухватиться за самое внешнее торчащее из завала бревно, но оно далеко. Впереди хороший участок - длинный и завала нет. Поворот плавный. Оборачиваюсь и вижу, как что-то красное выплывает из под завала. Красное - это либо морковка на корме Щуки, либо Юлин анарак. Через секунду оборачиваюсь снова и вижу, что Юля проплыла сквозь завал! Она тяжело дышит, видимо, хлебнула воды. Хватаю ее. Дальше плывем вместе. Стремлюсь к берегу: подгребаю рукой и ногами отталкиваюсь ото дна, глубина - примено по грудь. Впереди коряга в пяти сантиметрах над водой. Пытаюсь встать на дно. Уносит. Хватаюсь за ветку и меня топит струей. Отпускаю ветку. Вот и коряга. Сначала под корягой проплывает Юля, потом я. Вдыхаю немного воды. Успеваю подумать: вот так люди и тонут. Но потом вспоминаю, что коряга - это не завал, а течение сильное и проносное. Перестаю дышать, пережидаю еще долю секунды и оказываюсь над водой. Теперь мы дышим одинаково плохо. Но берег уже рядом. Хватаемся за него и минуту стоим, отдыхая, по грудь в воде. Юля в панике, но опасность уже позади. Лодка застряла в том самом завале, под которым проплыла Юля. Я каким-то образом лишился каски (не покупайте плохих касок!), Юля - одной контактной линзы. Оба весла утеряны, точнее, выброшены. Зато все живы. Саша зачалился на берег, но весел не выловил. Наверное, они сразу где-то застряли. Позже, уже на берегу, он сказал нам, что сначала хотел нас ловить, но, учитывая мощь реки, понял, что так мы поплывем по реке втроем, а Ласточка - отдельно. Ну что ж, первая заповедь спасработ: спасработы не должны вести к увеличению числа пострадавших. Позволю себе сделать несколько выводов из произошедшего. Во-первых, когда вы плывете по мощной струе, у вас мало шансов остановиться, ухватившись за ветку, если только вы не Иван Поддубный, а ветка - не дуб у лукоморья. Для этого нужно, прежде всего, преодолеть собственную инерцию (а струя может нести вас со скоростью бега). Но даже когда вам это удастся, вода будет в вас врезаться и тянуть дальше. Одежда или плохой гидрокостюм могут наполниться водой и увеличат вашу парусность. Я не утверждаю, что не стоит пытаться остановиться. Но если вы делаете две-три попытки за что-то уцепиться и вас уверенно отрывает, оставьте это бесполезное занятие и займитесь лучше поиском возможностей выбраться из струи траверсом (в улов, на более мелкое место и т.п.).

Во-вторых, матрос не всегда понимает обстановку на реке с точки зрения расположения коряг, уловов, направления струи и т.п. так же хорошо, как капитан. А это может оказаться необходимым. Поэтому в обязанности капитана в случае оверкиля входит забота не только о себе, но и о матросе. Вы не можете вытащить его (ее), так как сами находитесь в реке. Поэтому хотя бы направляйте действия матроса командами (например, "плыви за мной"). И наконец, о страховке. Когда люди ходят сложные горные реки, обычно все опасные места знают заранее или распознают по грохоту воды, просматривают и выставляют страховку. В случае рек типа Льняной все иначе. Река представляет собой, по сути, одно сплошное не очень сложное препятствие, большая часть которого идется без осмотра. Можно, конечно, все просматривать и всюду страховать, но тогда придется ставить страховку почти на каждом повороте. Вместо этого лучше уж пойти на другую реку. В ситуации, в которую попали мы, расстояние между местом киля и следующим завалом, куда нас несло, было меньше, чем безопасная дистанция между судами при сплаве. Поэтому Саша с воды объективно никак не мог нам помочь избежать завала. Так что, если даже вы договорились страховать друг друга с воды, не стоит особенно на это рассчитывать.

Если я в чем то неправ, пусть более опытные товарищи меня поправят. Но что-то мы надолго отвлеклись от нашего путешествия. Итак, мы все на берегу. Щука - под бревном, на самой струе. Весла уплыли, а впрочем - нет, в от кончик одного из них торчит из реки прямо у берега, возле наших ног. Достаю его. Еще есть запаска. Не могу сказать, что находка весла меня сильно обрадовала. Если бы его не было, было бы ясно, что мы уходим, а так еще, в принципе, можно двигаться дальше, к чему и призывает Саша. Я пребываю в некотором шоке и ни о чем пока не думаю. Юля самоотверженно готова плыть дальше.

В любом случае, нужно достать Щуку. Она, конечно же, зацепилась обвязкой за бревно. Лезу на завал. Он какой-то ненадежный - палки подо мной тонут или ломаются. Бревно, под которым застряла Щука, выдается из завала в сторону струи. До Щуки достать можно, но до обвязки - нет. Если я пойду по бревну, оно наверняка отвалится от завала. А второй раз заниматься самосплавом не входит в мои планы, во всяком случае сейчас. Стряхиваю с хвоста Щуки морковку и Саша закрепляет ее на берегу. Другой конец закреплен на обвязке. Далее изображаю бурную деятельность по спасению Щуки, а сам просто радуюсь жизни. В конце концов Саша залезает ко мне на завал и вместе нам удается отделить Щуку, которую и чалим тут же на морковке. Ни одного повреждения. Ниже я буду немного ругать Щуку, но здесь отмечу важное достоинство - чтобы вещи не уплывали, достаточно завязать наплывы и сделать гермы под попу широкими, чтобы они входили между баллонами с усилием. Сколько я на ней ни килялся - ничего ни разу не уплыло. И еще. От тайменя в аналогичной ситуации остался бы только бессмысленный набор переломанных трубок.

Тем временем Юля развела костер. Пытаемся обедать. Кушать почему-то не хочется. Разгидриваюсь и чуть-чуть сушусь. Иду сначала вверх по реке, посмотреть, где мы легли - ничего особенного. Как и в прошлый раз на Поломети, кильнулись без видимой причины. Разве что вон та палка за отбойником могла нам помочь. Но это - дело темное. Вот за это я и не буду больше ходить на Щуке на такие речки в такую воду - сначала, в Карелии, она нормально ходит по полутораметровым валам или лагом в мягкую бочку, а потом, на Валдае, киляется на малюсеньком бугорке воды. Наверное, это - из-за ее плоского дна, которое сначала крепко прилипает к воде, а в такие моменты неожиданно отлипает. Явно не способствует устойчивости и высоко расположенный центр тяжести. Хотя, быть может, все дело в капитане. Потом иду вниз, якобы смотреть реку, а на самом деле - подумать о том, плыть ли дальше. Сначала я вспоминаю о прошлых неудачных походах. Потом передо мной взлетает бабочка - темно коричневые, почти черные крылья с белой каемкой. Называется траурница. Потом у берега, в воде, вижу дохлую лягушку кверху брюшком. Ну что ж. Я человек суеверный. Хотя и без всяких суеверий понятно, что если на ровном киле мы еще более-менее справляемся с этой рекой, то при оверкиле - становимся практически беспомощны. Дальше мы сплавляться не будем.

Возвращаюсь к Юле и Саше. Смотрим на карту. Выясняется, что прошли примерно половину крутого участка по длине и половину же - по высоте. Мы с Юлей решаем идти пешком до впадения левого притока - Мшанки. Это - около пяти километров. После Мшанки река успокаивается. Саша пойдет на Ласточке один. Ну что ж, он ведь вообще собирался идти один. Мы берем палатку и еду. После того, как Саша отплыл, сидим на берегу еще часа два - сушим лодку, чтобы была полегче. Кстати, мокрая Щука гораздо тяжелее сухой - раза в полтора. Воду из нее отлить сложно, т.к. она "застревает" в ткани и между слоями ткани. Имейте это в виду.

За это время по берегу приходит товарищ некоммуникабельного туриста, которого мы видели утром. Он тоже скуп на слова. Он спрашивает, не проплывали ли мимо нас весла? Мы хотим отдать ему свое весло, но затем вспоминаем, что нам самим еще плыть от Мшанки до устья - около 20 км. Ну что ж, пора собираться. Выходим в половину шестого - стоило бы выйти пораньше. Поднимаемся наверх... мать! Наверху поваленные ели и между ними молодые осины (или ольха, леший ее разберет). Пытаемся идти по кромке оврага - впадающие каждые двести метров ручейки преграждают нам путь - заваленные овраги до 15 метров глубиной. Идем вглубь берега и овраги быстро сходят на нет - зато там частоколом молодые деревца (осина-ольха, и, что самое приятное, елочки рядками). Кроме того, ручейки, компактные при впадении в Льняную, наверху разливаются в широкие лужи. У меня ноги промокают минут через десять, а Юля умудряется как-то обходить лужи. Торчащее из рюкзака весло упирается во что ни попадя, получается какой-то трехмерный слалом. Рюкзак весь кривой. Наконец, частично переупаковываю рюкзак, достаю весло и несу его в руках. Идем дальше. Мерзкая чащоба продолжается. Наш путь оказывается не менее извилистым, чем русло реки. Через каждые два ручейка останавливаемся и пьем из них, аки звери лесные. Кстати, о зверях. В изобилии следы их пребывания. Все изрыто. Это, наверное, кабаны - самые добрые из всех обитателей леса. Говорят, они никого не боятся и могут напасть на человека сами.

Периодически нам попадаются дороги, точнее, их следы - расплывающиеся колеи, заросшие и заваленные. Но идти по ним все равно проще, чем через так называемый "лес". Но, через какое-то время каждая из них отворачивает от реки и снова приходится идти по бурелому. Мы идем, и время идет тоже. Юля очень устала, она движется медленно, да и мне тоже не сладко. Хорошо, хотя бы легко ориентироваться - справа все время доносится шум реки. И солнце тоже светит. Впрочем, наступает вечер и солнце постепенно опускается все ниже. Потом оно и вовсе заходит. Начинает темнеть.

Все чаще приходят на ум звери. Утешаю себя тем, что вспоминаю детские книжки о животных. Якобы они вообще боятся человека, а особенно с ружьем. Ну это они должны - периодически где-то далеко в лесу слышны выстрелы. Надеюсь, связанные половинки весла у меня в руках на вид сойдут за двустволку огромного калибра. Звери расскажут друг другу, что у нас ружье и не станут нас обижать. На всякий случай кладу в карман зажигалку. Представляю, как я буду махать горящей зажигалкой перед носом у кабана. Смешно. Не пора ли остановиться? Видя, как Юля устала, я много раз поднимаю этот вопрос, но Юля мужественно предпочитает идти дальше. Конечно, идти нужно - ведь там Саша без палатки, с однослойным синтепоновым спальником и почти без еды. Вот мы и идем.

Сумерки. Освещаем себе путь фонарем. Слева раздается шум. Юля вскрикивает, у меня тоже волосы дыбом, но это - всего лишь птичка, которая уже легла спать, а тут мы пришли. Наклевывается что-то вроде дороги. Ускоряем ход. Дорога то появляется, то пропадает. Иногда она ныряет в овражки, образованные ручейками. Переходим очередной овражек, дорога выходит на полянку, свет фонаря падает на землю. Свежайший медвежий след!!! Царапая высохшие от воды руки, ломаю тонкие веточки с ближайшей елки. Через сорок секунд слабое пламя освещает полянку. Дальше мы не пойдем. Конечно, след вел навтречу нашему движению, но кто знает, вдруг у этого медведя в той стороне, куда мы идем, есть еще какие-нибудь друзья или родственники. А медведь-то голодный, только из берлоги. Нужно жечь костер. Наверное, они к нему не подойдут. С дровами проблемы. Не сидеть же всю ночь на палочках? Нахожу на соседней поляне огромную поваленную елку, на ней столь же огромная осина-ольха. Это будет наша нодья.

Разводим там новый костер и переносим рюкзаки в сторону от дорожки. И действительно, елка, а за ней и осина хорошо загораются. Запихиваю туда сухие дрова в перемешку с сырыми, чтобы горело дольше. Перед сном еще раз осматриваю следы - они оказываются следами крупных копыт, видимо лосиных - просто в том месте так вывернулась трава, что стало похоже на медведя. Но уже совсем темно. И, кроме того, кабаны-то тут точно есть. Залезаем в палатку. Нервы напряжены, но кушать все-таки уже хочется. Перекусываем и ложимся спать, под руку кладу топор. Решаю, что буду ночью просыпаться и подкладывать дрова.

Юля засыпает мгновенно. Я некоторое время слушаю ночные шорохи, потом засыпаю. Ночью два раза просыпаюсь, опять слушаю шорохи и опять засыпаю. Сил вылезти из палатки и добавить дров нет. Костер явно погас. Очередной раз просыпаюсь. Светло и холодно. Невдалеке от палатки раздается мирное похрюкивание. Юля спит - это хорошо. Приоткрываю вход - никого не видно, костер не горит совсем, только чуть-чуть дымится. Одеваюсь. Беру в одну руку курагу - задобрить кабана, а в другую - топор, если курага кабану не понравится. Выхожу. Оглядываюсь. Никого нет. Ну и слава Богу. Наверное, он услышал, как я шуршу в палатке, и ушел. А может быть, это и вовсе были глюки. Хотя непохоже.

На всякий случай развожу костер, чтоб знали свиньи, куда не ходить. Вчера вечером я побоялся пройти сто метров до ручейка, а сегодня уже не страшно. Утоляю вчерашнюю жажду. Через некоторое время бужу Юлю. Завтракаем с аппетитом. Начинаем собираться.

Вдруг над нами пролетают клином птицы - не знаю, как называются. Как же это красиво! Они на лету о чем-то говорят между собой. Вспоминается детство и накатывает ощущение огромности этого мира. Долго провожаем их взглядом. Потом говорим о птицах. Юля считает, что они счастливее, чем мы. Увы! Все мы приходим в этот мир, чтобы страдать - и люди, и птицы.

А потом я думаю - вот бы нам так - не лазить через эти буераки с рюкзаками, а перелететь по воздуху. Но это все мечты, а в реальности мы выходим на дорогу и через десять минут я вижу Мшанку. Она еще не впадает в Льняную, но теперь их разделяет только узкая высокая гряда, по которой мы и идем. Когда-нибудь реки смоют эту гряду и будут сливаться выше. Я начинаю кричать Саше, но ответа нет. Еще через десять минут мы спускаемся на живописную полянку, где дымятся остатки костра. Скорее всего, это был он. Значит, он успешно дошел до конца "шиверы". Слава Богу. Обходим полянку и находим на берегу маркер. Саша уплыл в 6.30, за полчаса до того, как я услышал похрюкивание. А вчера, оказывается, он сплавился по оставшейся части "шиверы" за 50 минут. Этот же путь занял у нас более пяти часов грязного ходового времени.

Бедный Саша провел ночь под открытым небом при температуре около нуля в однослойном синтепоне. Прости нас, Саша, мы правда очень старались. Ну что ж, путеществие начинает подходить к концу. Неторопливо стапелимся, лениво плывем по спокойной реке. Напряжение прошедшего дня окончательно проходит. Наслаждаемся видом берегов, ярким солнцем. В конце концов, почему-то угадываем именно тот поворот реки дороги, от которого по дороге ближе всего до Топорка. Но и тут нас ждут приключения. Мы рассчитываем на семичасовую "кукушку". Желая срезать путь, идем по лесной тропке, которую вспомнила Юля по своему прошлому походу на Льняную. Выходим на берег Перетны. Полчаса или даже больше теряем на поиски обозначенного на карте моста, ведущего прямо к станции. Оказывается, его на днях смыло и нужно идти по в обход автомобильному (который ниже по течению). В поселке нас ждет сюрприз - электрички не ходят вовсе, а последний автобус ушел, пока мы "сокращали путь". Ну ладно, это ведь не завал и даже не кабаны. Берем такси.

В Окуловке постепенно собирается толпа водников. Сначала мы встречаем семейство: маму, папу и дочку. Они ходили по Щегринке на кате. Потом неожиданно входят Дима и Андрей, которых мы видели еще на стапеле. Дима - как раз тот, кто ходил на Карагем. У Андрея под нижней губой - толстые слои пластыря. Оказывается, они кильнулись примерно там же, где и Саша, потеряли оба весла, а Андрей был ранен корягой. На этом водная часть маршрута для них закончилась. Уже в Москве мы узнали, что и две семейные пары не дошли до "Сталкера" и снялись после второго киля Тайменя.

Едем в Бологое. Там толпа водников пополняется. Есть народ с Поломети. Мир тесен, встречаются знакомые лица. Оказалось, воды еще больше, чем неделю назад, когда была почти полностью разгромлена армия каякеров, покусившихся на Полометь в ледоход. Начинаются охотничьи рассказы, сопровождаемые распитием пива. Люди быстро выясняют, что кто-то с кем-то учился в одном институте, начинают обсуждать преподавателей и т.п. Мы с Юлей клюем носами, и наконец все располагаются вздремнуть на рюкзаках. В два часа ночи приезжает наш поезд и вся водная братия грузится в прицепные вагоны. Как ни странно, мест хватает всем.

Утром мы расстаемся на Ленинградском вокзале. Вокзал выглядит так, как будто нас не было месяц. А не за этим ли мы ехали?

P.S. Не могу удержаться и не дать вам еще один совет о том, как спастись от опасностей, связанных с оверкилем. Метод помогает почти всегда. Перед тем, как идти в апреле на байдарке на Валдай, хорошо подумайте, хотите ли вы так рисковать. Горные реки, быстро стекающие с крутых склонов Валдая, в половодье очень опасны, даже если летом их можно просто перепрыгнуть. Их уклон колеблется от 4 до 10м/км. Расход любой, даже самой маленькой и узкой, речки в половодье часто превышает 10 кубометров в секунду, а, например, у Поломети почти каждый год может достигать 50 кубов и более. Все эти реки несопоставимы по сложности ни с паводковыми реками Подмосковья (ввиду большего уклона), ни с карельскими байдарочными тройками (из-за другого характера препятствий). Мста тоже не может служить эталоном для сравнения. Не обращайте внимания на рассказы о том, что кто-то куда-то в каком-то году ходил на Тайменях и ни разу ни кильнулся. Подъем и спад воды в половодье происходит на малых реках очень быстро, а степень сложности кардинально меняется в зависимости уровня. Половодье каждый год бывает разной высоты и проходит в разные сроки. Предугадать, что вас ждет, практически невозможно - разве что можно накануне съездить на разведку или завести на Валдае резидентов. Значительный риск словить опасный уровень воды сохраняется и на первое мая. Не пытайтесь бездумно ходить на Тайменях там, где до вас ходили только на каяках или катамаранах. Это - суда совершенно разных классов. Если вы хотите пойти на такую речку, но у вас есть сомнения в своих силах при высокой воде, имейте запасной, более простой вариант маршрута. Глядя из окна поезда, можно примерно понять, сколько воды в реках. В случае Льняной таким запасным вариантом может быть, например, Щегринка.