НовостиNews - ПоискSearch - ТекстыTexts - ФотоPhotos - КартыMaps - СнаряжениеEquipment - LTLT

Хибины-2002
Этюд в розовых тонах (Записки молодого командира)

А.Савватеев

Пролог

В общем, отчёт этот будет этюдом в розовых тонах, а не в багровых, как мой прошлогодний "Приполярный Урал". Прежде всего, на этот раз с нами была представительница лучшего пола, Белоснежка, которая нам заменяла солнце в минуты непогоды. Кроме того, и самого солнца тоже было немало. Но, главное, был штиль. То есть, на стоянках не было ветра. После Урала все наши биваки казались мне курортами, олицетворением зимнего рая. Варежки мы носили редко: было в основном около нуля или несильно ниже. Лениво нежась на солнышке, мы дожидались момента выхода, с передёргиванием вспоминая, как от рваного, колючего уральского урагана прятались мы в двухметровые ямы, оставшиеся от костра, но он и там нас доставал, и обнимал своими ледяными щупальцами....

Cостав группы

Несколько кандидатур рухнули одна за другой. Наконец, в темноте забрезжил свет, из которого и выплыла Таня Ситкова, которую, правда, надо было сперва научить кататься на лыжах, а после снабдить всем необходимым снаряжением. Но меня это не беспокоило, и ради того, чтобы Таня пошла, я даже согласился отодвинуть поход ещё на неделю вперёд, навстречу всё более близкой и угрожающей полярной весне: вместо 15-26 марта теперь мы планировали поход с 21 марта по 2 апреля: ведь Таня - учительница в школе, и надо было попасть как раз на каникулы. (Как выяснилось, это была тоже большая удача - на предыдущей неделе в Хибинах поливали дожди, а на нашей погода исправилась!)

Катя за 2 недели до похода заболела гриппом. И побоялась идти, напуганная страшилками типа "бывают ведь осложнения". И ещё окончательно выяснила, что не может пойти, легендарная Марина Галкина, которую мы почти подписали (она не успела подать свою книгу в издательство до отъезда). Таня осталась одна, и к тому же нехорошо кашляла последние дни. Мы сидели, сжав кулаки, и молились каждый как мог, чтобы всё-таки Таня удержалась. В какой-то момент мир пошатнулся и пошла трещина: это было в 12 часов ночи перед поездом, когда все уже давно собрались на стрелку, а Тани всё не было. И когда я побежал её искать по вокзалам, и встретил в 00:13 или около того, то есть за 15 минут до отправления, именно в тот момент я понял: нас ждут солнечные, ослепительно снежные горы (несмотря на +10 на тот момент в Москве) и удивительные приключения!

Так что Белоснежка всё-таки с нами уехала. Ну, а про 7 гномов я скажу вкратце. Юра Егоров, 66 лет, старый походник, пропитанный насквозь мудростью лесов, болот и гор; он нас вёл в те моменты, когда моей квалификации не хватало. Андрей Тарчевский и Витя Бондаренко - учителя физики и физкультуры, соответственно, из одной школы города Жуковский; Андрею, наверное, 35, а Вите - чуток за 40. Андрей - мастер на все руки! (И Юра, конечно, тоже.) Дима Дубовский, самый молодой из нас (19 лет, 2-й курс ФизФака, выпускник нашей школы, мой бывший ученик). Витя Пржиялковский, тоже выпускник нашей школы 57, 19 лет, 3 курс МехМата и НМУ. Саша Тонис, мой одноклассник, 28 лет, выпускник 57 школы 1990 года. И я сам, тоже 28 лет, и выпустился оттуда же и тогда же.

Маршрут

Но после похода я с лёгкостью воспроизведу наш маршрут, тем более, что он в процессе прохождения подвергся определённым модификациям. Итак, нитка нашего маршрута по дням выглядит следующим образом:

23 марта. Ходовой день. Ст. Имандра - вверх по Гольцовке - вверх по ручью под расщелину Аку-Аку (-обед с костром) - радиалка в Аку-Аку - взятие 200-метрового перевальчика в долину Меридионального - где-то там встали над впадением Часнайока в Меридиональный.

24 марта. Ходовой день. Перевал Южный Чоргорр. Где-то там перекус (забыл, где). Потом зашли за базу КСС на 1.5 км в сторону озера Гольцового, и встали на 3-дневный бивак на той стороне Кунийока, с тем, чтоб радиалить.

25 марта. Радиалка: перевал Южный Рисчорр - вылезли на плато Кукисвумчорр (1100) - прошли верхами до озера Академическое, спустились к нему - траверсом склона и нескольких ручейков до перевала Северный Рисчорр - база КСС - домой.

26 марта. Радиалка: перевал Северный Лявочорр. Поднялись на него, но на саму гору Лявочорр нас не пустила погода (метель, молоко). Туда шли лесной лыжнёй, а обратно пересекли озеро Гольцовое, и долго шли по лыжне, вьющейся по той стороне ручья Кунийок.

27 марта. Радиалка: гора Путеличорр (1111). Прямо с бивака ринулись вверх по склону. По прямой до вершины и 5-ти километров не будет. Наверху - просто сказочно! Погуляли по плато, и съехали вниз по длиннющему кулуару.

28 марта. Ходовой день. С рюкзаками прошли мимо базы КСС, и углубились насколько это возможно в долину Петрелиусов. После обеда пятеро самых молодых участников похода (четверо из 57 школы + Таня) пошли на гору Часначорр (1179). Но, взлетев на 800, стало ясно, что безмазо - молоко, метель, страшный ветер в лицо, подлип. И мы скатились назад.

29 марта. Ходовой день. Первыми взяли перевал Западного Петрелиуса, за нами - несколько групп по нашим ступеням. Перекус уже внизу, за перевалом. Встали в долине Малой Белой, 300-ми метрами (по горизонтали) выше главной лыжни-артерии, в районе ручья Ферсмана.

30 марта. Радиалка. По ручью Ферсмана, потом ответвляясь от него направо, поднялись до красивейшего скального цирка Юдычвумчорра. Перекусив на отметке 1000, взошли на вершину Хибин - гору (точнее, плато) Юдычвумчорр (1200). Погуляли там, затем спустились до перевала Снежный Лев (1141) - самого высокого в Хибинах перевала! И траверсом склона вырулили к перевалу Ферсмана. И спустились к лагерю.

31 марта. Ходовой день. Вместо мирного скатывания к ст. Хибины, взяли перевал Рамзай, и оттуда спустились к озеру Малый Вудъявр. Недалеко от него устроили праздничный, прощальный обед с помощью захваченных со стоянки дров. И вышли в цивилизацию, к какому-то санаторию, откуда на автобусе и уехали в Кировск.

О раскладке

Общезначимые продукты:

соль 3гр/день
сухарики Емеля 60гр/день
сухари сладкие 20гр/день
сахар 10 кусков/день (60гр)
топмасло 30гр/день
чай 10гр/день
подсолнечное масло 1 литр
спирт 3 литра на всех на всё время (+индивидуальные вклады, конечно - кто же живёт сейчас да на одну зарплату?....)

Завтрак:

изюм 15гр
геркулес/манка 60гр
сухмолоко 40гр
сыр 40гр
шоколад 25гр

Обед:

орехи грецкие 25гр
финики/курага/сушбананы/инжир 50гр
копчёная колбаса/грудинка 30гр
шоколад 25гр

Ужин:

суп 30гр
греча/рис/вермишель 110гр
мясо 20гр
специи сухие 5гр
чеснок 5гр
лук 15гр
лимон 10гр
сало (под водку) 15гр
кетчуп 2 литра острого на всех на всё время
соки ZUKO (использовались при разведении спирта)

+ Таня в аптечке взяла много витаминок !! - это неотъемлемая составляющая зимних походов. Вдобавок, Юра взял 1 кг сушёных яблок, и кормил нас перед взлётами на перевалы.

А теперь - дневник, подробно, по дням, начиная с дня отъезда.

21 марта

"Мы стояли на вокзале с чемоданчиком в руке,
И вдруг по радио сказали на тарабарском языке,
Что в вагонах нету места, и на крышах тоже нет......
И нам осталось подтереться тем, что было наш билет!"

но окончание успокаивает:

"Сядь на камень, дыши глубоко,
Завтра в это время будешь далеко!"

Витя сидит рядом, и шепчет мне: "А где именно", а я ему: "В Кеми, наверное!" Правда, ошибся километров на 200, так быстро поезда пока что не ходят, даже Арктика. Умка, оказывается, тоже уезжает в ночь, но в Воронеж на гастроли. Мы прощаемся с ней сердечно, и я бегу что есть сил домой за рюкзаком. Времени в обрез.

Дома ждёт Саша Тонис, он уже готов. Я быстро допаковываюсь, и мы торопимся к остановке. Нас провожает до трамвая моя мама.

И вдруг - знак удачи! Навстречу идёт мой друг Андрей Зорин с корешем, только что с трамвая, и тут же выхватывают откуда ни возьмись бутылку то ли вермута, то ли какого-то портвешка. Давай, за поход! В мнговенье ока по кругу винтом вливаем в себя её содержимое, и в лучшем расположении духа садимся вто ли в трамвай, то ли в автобус - что-то забыл куда именно....... Мама, правда, разволновалась: Куда же ты, пьяный, поедешь?....

22 марта

Наутро старший Витя стал поправляться, а я, наоборот, пил один чай, помня о принципе: "Кружка пива с утра - шаг в неизвестность". Витя-младший, Дима и Таня организовали в тамбуре ремонтную мастерскую - что-то до ума доводили в лыжах и креплениях, приводя в недоумение проходящих мимо пассажиров. Днём дотошный Витя-младший обучил всех участников фразе "Идель - подгруппа в группе аделей", и когда мы наконец подъехали к станции с таким названием и пошли гулять по перрону, то и дело кто-то повторял эту фразу, хотя никто кроме Вити не знал точного её смысла.

Витя-старший как-то на глазах пьянел, и меня это очень беспокоило, особенно если учесть, что проводники были настроены по отношению к нам не самым дружественным образом. Вдобавок ко всему, он всё время вёл разговоры, близкие к политике, типа как нас опустили на олимпиаде или какие сволочи и придурки подбили самолёт, летящий из Израиля в Новосибирск. Вроде как пассажиры были того же мнения, но это мнение Витя выражал в чрезвычайно экспрессивной форме, оперируя малопристойными терминами, и очень громко. Поэтому, когда на Медгоре он купил у бабок ещё одну бутылку, меня охватило чувство, которое можно назвать ожиданием беды. Я сказал, ни к кому конкретно не обращаясь, тоном совершенно упавшим: Витя купил водки. А Витя, сидя на сваленном столбе (там только что сделали подвеску - электрификация!) и нахохлившись, посмотрел в нашу сторону, и говорит: "И всё!" То, как он это сказал, тут же определило эту фразу в джевиз всего похода. Интонация должна быть примерно такой, как в контексте "Командир всегда прав. И всё!", хотя в данном ключе мне её не пришлось использовать.

Я был уверен, что в этот вечер буду отсыпаться, и никакой попойки не будет. Но - человек предполагает, а Бог располагает. Когда мы стали играть на гитаре, откуда ни возьмись появились парень и девушка, и зазвали нас вместе с гитарой к себе в купе - "Нас там 12 человек, но мы все влезем!". И мы пошли. И влезли в одно купе в 18-ром! Это были очень классные люди, которые ехали кататься на горных лыжах, среди них - главный конструктор фирмы Баск. Он хорошо знал Луферова, и вообще они все Луферова любили, и мы потрясающе с ними спелись. Разумеется, мы их раскрутили на весь портвейн, который у них был. Где-то типа Беломорска мы вывалили на улицу, и был мороз, долгожданный и прекрасный, потому что до этого всюду лило и лило. Уже порядком во хмелю, мы стояли обнявшись на перроне, и ветер пронизывал нас, и чтобы согреться мы стали горланить Чижа: "Хочу чаю, хочу чаю....." А дальше вышло забавно. Последний куплет, как вы помните, начинается со слов "Хочу водки, дайте водки!!!!" Так вот, вы представляете, с какой силой могут 15 человек заорать эту фразу. Немедленно сбежались все бабки, торгующие пирожками, и буквально насильно всучили нам несколько бутылок! Мы и опомниться не успели, как в считанные секунды надрались уже совершенно конкретно. Снова набились в купе, и снова я взял гитару, но, увы, сыграть мне не пришлось - проводница нас обломала, заставила разойтись по вагонам. Я засыпал с чувством, с каким засыпаешь перед днём рождения, когда тебе исполняется 6 лет - ощущение, что жизнь не только прекрасна и бесконечна, но что она ещё и на самом пике взлёта.........

23 марта

Погода была именно такой, какая у нас ассоциируется с волшебным словом Зима, произносимым во время бесконечной осенней моросятины. Если ещё вспомнить, откуда мы уезжали, то ощущение у всех было, что на сказочной машине времени мы переместились назад, в морозный декабрь. Из подъехавшего вслед за Арктикой поезда Минск - Мурманск на перрон выпало 2 человека, настолько пьяных уже с утра, что даже не знали, на той ли станции вышли, зачем вообще вышли, и никак не могли надеть рюкзаки: всё время падали. Кроме них, была ещё большая группа детей из Питера.

В 10 утра мы стартанули, и пошли по проторенной, накатанной лыжне в сторону Гольцовки. Потом мы её перешли, и устремились вверх по ручью к расщелине Аку-Аку. Где-то в час встали на обед, и тут же перевели стрелки часов: уезжать нам надо было уже по новому времени, и мы решили, что чем раньше на него перейти, тем лучше. К тому же, это нам подарило лишний час вечером!

Обедали с костром на сетке. Пока ели, небо вдруг потемнело, и пошёл снег. Но Хибины - родное место, и не прошло и часа, как небо вновь стало голубым. После обеда мы вылезли на склон ручья выше зоны леса, оставили там рюкзаки и, траверснув ручей, пошли в Аку-Аку. В этом году там висят нехилые снежные карнизы, опасные в дождливую погоду. Но так как было -5 и полный штиль, мы решили, что карнизы не упадут, и прогулялись по расщелине вперёд-назад. Хоть это и не совсем по пути к перевалу Южный Чоргорр, но зайти в Аку-Аку стоит потраченных усилий и времени - поверьте мне! Между прочим, расщелина имеет свой продолжение на противоположном берегу ручья, и им можно воспользоваться для попадания в долину Меридионального (только осторожно, там может быть лавино- и карнизо-опасно. Мы, например, перевалили в лоб). В долине Меридионального мы встали в самом начале зоны леса. Дров там полно - потому что основная лыжня идёт сильно ниже, и по другому берегу!

24 марта

На той стороне Меридионального, в месте впадения Часнайока, я помахал рукой месту нашей стоянки с детьми в августе 1997 года. Вскорости мы догнали группу детей, у каждого из которых были пластмассовые саночки - "волокуша". Где-то на склоне, незадолго до перевала, мы перекусили, и после этого оперативно, резво взлетели на Южный Чоргорр, подгоняемые сильнейшим ветром в спину, да ещё с подлипом, который стократно экономил силы. В общем, перевал дался на ура, а снизу на нас смотрели несколько групп, одна из которых, защищаясь от ветра, даже на обеде поставила палатку!

Спуск был довольно стрёмный. Видимость нулевая, а даже когда что-то видно, всё равно всё настолько белое, что снег неразличим с воздухом - непонятно, куда ты ступишь в следующий момент. И рельеф снега совершенно не читается. В общем, на спуске группа сильно растянулась (и так потом весь поход - интервал между первым и последним на подъёме был 15 минут, а на спуске бывало до часу). Хорошо ещё, многие из нас были на этом перевале уже не первый, и не второй раз, и примерно помнили, куда там надо и куда не надо идти.

Где-то внизу постепенно возникли очертания долины Кунийока. Метель слабела, погода налаживалась. Мы собрались у озера под перевалом, и полчаса забавлялись, наблюдая, как мучается на спуске бедный Витя-младший, который толком не умеет (точнее, в начале похода не умел) кататься на лыжах. На подъёмах этот лось всегда маячил впереди, а вот спуски.... Неуклюже выставив вперёд палки, как большой медвежонок, он проезжал 10 метров - и падал. Опять 10 метров - и опять падал! Под занавес он грациозно рухнул, поставив на себе "крест" - упал, скрестив лыжи большой буквой Х. Представьте, как это выглядит на фоне склона горы - и вы рассмеётесь точно так же, как рассмеялись тогда мы!

Потом мы довольно быстро (время поджимало) прошли до базы КСС, зашли за неё в сторону Гольцового озера 1.5 километра, и пошли искать место для 2-3 дневного бивака. Стратегия была такая: мы пошли налево, пока не пересекли сам Кунийок. За ним - полно дров! Нам с головой хватило на 3 днёвки. Кстати, перед КСС есть отвал ядерного взрыва, совершённого в геологических целях в 77 году (или где-то тогда), и там сейчас, по свидетельству КСС, очень сильно фонит - на самом отвале 5 рентген в час! То есть, посидел часиков 6 - всё, лучевая. А если заночевал - заказывай гроб. Так что в прямой видимости отвала лучше не устраивать привалов, не задерживаться.

За 2 перехода до ночлега адмирал, попрекаемый группой за бездействие, издал свой первый указ: по приходе на бивак, немедленно выпить по 50 грамм! Чтобы работа спорилась лучше. Сказано - сделано, сам и разлил (собственно, в этом, на мой взгляд, и заключается основная функция адмирала - наливать когда следует!). И пошёл за сушинами. Топор летал практически без моей помощи, типа скатерти-самобранки, щепки летели во все стороны. Вообще-то в пьяном виде не рекомендуется работать топором, но лично мне нельзя работать не топором, а открывалкой - уже много раз я сильно резал ею руку.

Поставив лагерь, мы немного расслабились - выпили коньячку! Это был мой сюрприз, который я тащил как раз на вечер второго дня, да ещё откуда-то у старшего Вити коньяк оказался. Пили за здоровье именинника Коли Зака, который (согласно договорённости) в тот же момент занимался тем же самым в Москве. Потом было весело - всё никак не получалось водрузить полиэтилен на палатку, дырка не совмещалась с дыркой для трубы. Вовлечено в эту деятельность было 5-6 человек, а у семи нянек, да ещё пьяных, как известно, дитя без глазу. Кроме того, Витя-младший всё ебал мозги какими-то элементами SO(2), которые нужно применить, при этом не указывая начало координат, а оно было нетривиальным: не верхом палатки, а дыркой для трубы. В общем, эта неразбериха продолжалась битых полчаса. Ночью было северное сияние, правда почти незаметное.

25 марта

В процессе подъёма на Южный Рисчорр мы перегнали группу из Питера, человек 20, которые шли гружёными вверх с бодрой песней. Однако, когда мы поровнялись с ними, выяснилось, что бодрая песня льётся из динамика магнитофона. Потом ещё перегнали странную группу: мужик и трое подростков, 2 девушки и парень. Мужик их нещадно материл и на них орал. Я не преминул отметить, какой я хороший и ласковый руководитель, на что немедленно получил ответ, что на самом деле я - хрен с горы! Ну, а раз так, то я резво скинул лыжи, взял их подмышку и легко взбежал на перевал. Там вообще лучше пешком идти, подъём довольно крутой.

На перевале мы перекусили, и потом взобрались на плато Кукисвумчорр. Внимание! На этом взлёте крайне желательно наличие кошек у всех участников. Я был без них, и мне было некомфортно, хотя я, отбросив ложную скромность, скажу честно, что лазаю и карабкаюсь очень недурно. Или надо страховать снизу кому-то в кошках.

Наверху нас встретила другая планета. Белое на белом, и всё это купается в белом-белом молоке, посреди которого висит жёлтый блин неземного светила. Белое безмолвие. Тишь. Оцепенение. У нас просто захватило дух от всего этого, и мы в немом восхищении внимали, поглощали, вбирали в себя окружающий нас коктейль. Напоённые досыта, мы спустились к озеро Академическому. Между прочим, там надо быть осторожным: у озера скальные стенки с трёх сторон! Надо его обойти почти до распадка, спуститься можно только там. Едешь вниз, из белого в белое, и ничего не видно, всё неразличимо - просто купанье в молоке, только иногда снежные торосы будят тебя, ты вздрагиваешь (или даже падаешь, если резко). На озере были уже часов в 6, поздно.

Ну, а потом мы траверснули склон, преодолели 2 ручья (не считая того, который вытекает из озера Академического), и взлетели на Северный Рисчорр. Опять же, там очень легко идётся без лыж, в сущности, даже кошки не нужны. А в награду - один из красивейших перевалов Хибин. Скальные щёки сжимают снег, удесятеряя его толщину. Огромные снежные валы, а какие там виды в обе стороны! В общем, мы там, конечно, были в 8 вечера, и это никуда не годится, но как же там красиво! Вслед за нами забрались с рюкзаками костромчане - и говорят "Мы думали, мы одни такие отморозки, чтобы на ночь глядя перевалы брать!" Мы же пояснили, что это уже второй наш перевал за день, не считая восхождения на плато. Последние вернулись в лагерь в 21 час 20 минут (я послал вперёд Юру, Диму и Сашу - чтоб жрать готовили). Спуск там - одно удовольствие!

26 марта

Дойдя до озера Гольцового, мы как-то растерялись - непонятно, куда дальше идти. На самом деле, в отличие от Рисчорров, куда идёт однозначная и недвусмысленная лыжня, с Лявочоррами дело обстоит хуже. Там есть одна лыжня, которая бежит по склону горы в лесу, и она фиговенькая, там через какие-то кусты всё продираешься, да ещё вверх-вниз. Другая лыжня начинается только через полтора км ходьбы по озеру, в не очень заметном месте - та хорошая. Мы пошли туда по лесной лыжне. На границе леса мне стало худо - и не только мне, погода явно портилась. Я поправил здоровье глотком чистогана, а младший Витя - пьяница, выпил просто так, за компанию. Там родилась фраза, очень развеселившая Танюшу: "Ты просто бухать хочешь, или выпить в медицинских целях?"....

В общем, залезли мы на перевал Северный Лявочорр. А на гору мы не полезли - некуда было, всё затянуло мокрое облако, да ещё ветерок поддувал. Но всё-таки, в проём между тучами, была видна великая равнина Кольского полуострова! А Юра Егоров поучил Витю и Таню зарубаться на снежнике альпенштоком - правда, склон там всё же слишком пологий.

Потом я сел поудобнее, и провозгласил, что мы пойдём отсюда домой. И ещё добавил, что надо выпить. И мы выпили! Прямо наверху, на перевале. После чего Дима Дубовский съехал вниз по методу скоростного спуска, прямо по градиенту! Чудеса, вот только что он рядом стоял, а через минуту он уже превратился в бешено несущуюся где-то далеко внизу чёрную точку. Он вообще рисково съезжал, а уж после спирта - вообще каскадёрство какое-то.

Внизу, там, где ручеёк выходит из снега наружу, мы остановились - кто попить, кто помыться. Там же встретили группу ленинградцев, которые шли третью категорию.... без компаса! То ли потеряли, то ли проебали - я так и не понял, но я им подарил свой. Благодарности не было границ! У нас-то, в бескатегорийном походе, было несколько компасов.....

Потом мы вышли по второй лыжне к озеру, и пересекли его, оказавшись с той стороны Кунийока. Выяснилось, что там тоже есть лыжня! Не такая накатанная, она идёт вдоль множества первоклассных сушин. Видимо, про неё мало кто знает. Мы бы могли прямо к лагерю по ней подъехать, но почему-то свернули и впали в магистраль. На магистрали мы встречали туристов каждые 50 метров!

А вечером к нам пришли гости. Дело в том, что я малёк не рассчитал с чаем и сахаром - у нас был дефицит этих продуктов (вообще надо учитывать, что зимой пьётся гораздо больше чая, чем летом). Пока мы ходили на Лявочорр, Андрей познакомился с соседями, и договорился об обмене сахара на спирт. Так вот, вечером пришли гости, предвкушающие выпивку, с банкой сахара в руке. Они оказались прямыми нашими коллегами - из Питерской 239-й школы, и они ведут детей, и выпивать им там нельзя. Ну, а тут они оторвались. Представляю, что скажут их дети, когда они вернутся! Я сказал, что учился в 57-й, что нас тут таких четверо - вот, Витя, и ещё двое в палатке. Точнее, я сказал довольно двусмысленную фразу: "Я раньше работал с детьми в 57-й школе, но был за пьянство отстранён; а ещё двое наших уже лежат <..>" Мы их научили рецепту под названием Московский коньяк: спирт+чай горячий+снег+сахар. А Юра им показал свою печку, которая топится сама! Они уходили, видимо, под впечатлением, что мы - очень странная группа.

27 марта

Ну, наученные опытом предыдущих дней, решили заготовить дров на вечер и на ночь (для печки) до выхода, ещё по трезвянии. Дима с Витей пошли пилить сушину. Через несколько секунд оттуда послышались ритмичные звуки пилы, и в такт этих звуков, громче них - здоровый мужской хор, поющий песню группы Ленинград под названием "Алкоголик".

Вышли мы в 10 утра, и почесали вверх прямо по градиенту. Нашей целью было покорение вершины Путеличорр, которая как раз над нашим лагерем. На местном языке Путеличорр переводится как "Гора Пришельцев". Потом, думали мы, если погода будет хорошей, пройдём до перевала Северный Чоргорр, спустившись к нему сверху и "сзади" (со стороны базы КСС он нормальными людьми не ходится).

Пока поднимались, солнце сияло, и вообще там такой вид со склона на долину Кунийока, что просто захватывает дух. Подъём несложный, только в какой-то момент уже надо лыжи снять, и идти вверх, лучше в кошках (но необязательно). Пока поднимались, стал крепчать ветер, а со стороны трубы Кукисвума всё заволокло туманом, который по-маленьку превратился в серьёзную тучу, зацепившуюся за гору Петрелиуса. Труба была забита облаками по уши, они клубились угрожающе. Однако с этой стороны их подпирали наши войска, а с той не отпускала гора Петрелиуса. Мы стали поёживаться, но было это уже почти на гребне. Наконец, мы вылезли на хребет.

В этом месте высота хребта - около 900 метров, так что до вершины нам ещё оставались добрые 200 метров по вертикали. Впрочем, по хребту идти гораздо проще. Вдоль всего хребта произрастают снежные кораллы - наросты фрактальной структуры из снега и льда, размером до полуметра. Мы смотрели на них, открыв рты и недоумевая, зачем люди стремятся покорять какие-то суперскалы, прикручивая окоченелыми руками верёвки к скользким камням, дубенея на ветру в выжидании своей очереди к верёвке, вместо того, чтобы спокойно и легко взбежать на гору Путеличорр, и попасть на иную планету. А на заднем фоне, за коралловыми садами, открылся нам невиданный пейзаж - равнина, залитая солнцем! Да, гора Путеличорр непопулярна - там нет "интересных, категорийных подъёмов" и тому подобного, но кто в горы ходит не ради доказательства себе и другим чего-то непонятного, тем я советую: не пропустите Путеличорр!

Потом мы перекусили, краем зрачка наблюдая за телодвижениями тучи, ставшей угрожающей. О переходе до Северного Чоргорра уже речь не шла; но мы рискнули и взбежали-таки на вершину Путеличорра. Там, навеху, как водится, нам предстало плато типа "футбольное поле". Отыскав вершину (это стоило немало усилий), мы задержались там ненадолго, пофотографировались. Потом, опьянённые видами, открывшимися во все стороны, мы бегали по плато туда-обратно, размахивая альпенштоками (=совмещёнными лыжными палками) и выкрикивая неразборчивые слова, призванные охарактеризовать происходящее.

Однако натягивал туман, всё уже вокруг было в дымке. "В нашем деле главное - вовремя смыться", как говорит Шварц. Вспомнив об этом, мы сбежали к рюкзакам, оперативно запаковались, и начали спускаться, сначала пешком, а потом, юркнув в длиннющий кулуар с поворотом, на разных этапах нацепили лыжи, и помчали. Я съезжал, всё время оглядываясь: облачность опускалась с моей скоростью, расстояние до неё по вертикали не менялось и составляло около 250 метров. Так как последние (особенно Витя-младший) спускались значительно медленнее меня, я боялся, не настигнет ли их облачность, лишая возможности видеть, куда идёшь. В раздумьях над этим, я не заметил, как подъехал к обрыву. Лёгкий крик, и я лечу в неизвестность. Слава Богу, там было всего 1.5 метра перепада, но при моей нехилой скорости этого хватило, чтоб полететь кверх тормашками и малёк ушибить ногу.

Должен признаться вам в том, что в тот момент я плохо думал головой. Для меня было как-то само собой разумеющимся, что на спуске каждый едет тем путём, который ему нравится, не придерживаясь лыжней предшественников. Поэтому я не принял никаких мер, и Андрей, а вслед за ним и Таня, которые ехали по моей лыжне, дословно повторили мой опыт. К счастью, у них скорость была пониже, так что особых последствий не было.

На спуске мы растянулись больше, чем на час. Как водится, внизу почти одновременно собрались Дима, Саша, я и Юра. Я попросил их троих идти в лагерь, готовить жрач, а сам разлёгся поудобнее, и наблюдал за причудливым "танцем на склоне холма", в данном случае, танцем вдоль кулуара, исполняемым нашими четырьмя танцорами. Верхний танцор был виден сквозь лёгкую дымку наползающих облаков.

Вернувшись, наконец, в лагерь, мы обнаружили, что вовсе не так уж поздно: было часов 6, по-моему. Прошедшие 5 дней были убойные, и мы решили, наконец, оторваться. Я культурно разбавил спирт в пропорции 50 на 50 водой из ручья, так что вышел 1 литр крепкой водки. Мы решили, что это будет в самый раз, и довольно оперативно выпили по первой, второй и третьей, помятуя о запрете на большие перерывы между ними.

Потом я, пьяный, пошёл за водой к ручью, взяв с собой Танюшу в провожатые, и мы слегка там подзадержались (очень красивые были пейзажи у ручья). Оказалось, наши бравые лоси за это время ужрали всё, что оставалось, и развели по новой. А Дима вообще готовил коктейли: водка+сок ZUKO. Придя и выпив ещё, я довольно быстро вырубился спать.

Наутро моё самочувствие было прекрасное, и мне казалось, что сильной попойки не было - типа выпили 500 грамм спирта, и разошлись. Но мне доложили, что, во-первых, не 500 грамм, а литр, и во-вторых, разойтись-то мы как раз и разошлись, но немного в другом смысле - ночью поляну оглашали истошные матные вопли. Я диву давался, "Да я же спал?". Но Дима Дубовский разъяснил ситуацию. Оказывается, он ещё долго пел песни под гитару, и под занавес решил спеть песню "Блуждающий биоробот" группы Ноль, да подзабыл слова. И кричит: "Лёша, какие слова в песне Блуждающий Биоробот?" Я спросонья не понял, в чём вопрос, и вспомнил только одно слово, которое и заорал во всю глотку. Дима-то это слово тоже помнил, его остальные интересовали, но он охотно подхватил, в результате чего и вышло то, на что жаловался Андрей.

(Для справок и в качестве рекламы группы. В вышеупомянутой песне присутствуют слова (вариации на тему Кибирова "послание Рубинштейну"):

...........
К нам в гости несётся пиздец...
Пи-и-и-издец! Особенно близок,
Пи-и-и-издец! Близок как никогда,
Пи-и-и-издец! Пришёл, и он всегда рядом с тобой...
О-о-о-о-о-о, это - Пиздец!
............

Всё это мы и исполнили, а остальные слова (приличные) подзабыли.)

28 марта