НовостиNews - ТекстыTexts - ФотоPhotos - КартыMaps - СнаряжениеEquipment - ПоходыTravel catalog - Старые новости (ЖЖ)Old news (LJ)

В Дмитров по шпалам
12 декабря 1999 г

Олег Волков

Из цикла "народные предания".

Поход 12 декабря 1999 года по маршруту Семхоз-Кудрино-Левково-Устинки-Трощейково-Глебездово-костёр-Редькино-по шпалам в Дмитров.

Летом того года по северу Московской области прошёл ураган, и было повалено немало деревьев. На некоторых участках леса образовались непроходимые завалы. Здоровенные ели и сосны были обломлены на высоте 10 метров и брошены на землю.

Зима началась рано. С начала ноября и до этого декабрьского выхода не было ни одной оттепели. Лежало около полуметра свежего рассыпчатого снега. На полях сверху образовалась небольшая настовая корка. Тропить получалось только выпрыгивая над поверхностью снега. В снегу под настовой коркой лыжи вязли и путались. Тропёжка была очень тяжёлая и медленная, в стиле "траурной колонны". Причём, тропил только передний, второй слегка подтрапливал, а третий шёл уже по нормальной лыжне. Дальше ползла замерзающая до звона хвостовая часть "траурной колонны". Тепло было только первым трём тропильщикам. Лыжня имела вид глубокой траншеи в снегу.

Незадолго перед этим выходом в интернет был впервые выложен план походов группы Дмитриева. И получилось так, что именно на этот выход впервые пришло около 20-30 новичков, а всего набралось около 80 человек. Полная длина всей колонны была около 300 метров.

На 12 декабря погода выдалась холодная. На улице было около 15 градусов мороза. На полях дул небольшой ветерок.

Если кто-то из тропильщиков оказывался в задней части колонны, то выбраться в её начало было чрезвычайно сложно. Новички дорогу не уступали, даже, несмотря на настойчивые просьбы. А обойти их по такому снегу было сложно.

Всё это вместе взятое дало свои результаты.

Первый непроходимый завал мы посетили в самом начале маршрута. Колонна медленно вползла на узкую полузаваленую лесную тропинку. Сверху свисали укрытые снегом ветки деревьев, они смыкались, местами образуя снежный тоннель. Упавшие деревья и их скопления перегораживали дорогу снизу. Постепенно скорость вползания стала падать, а потом шевеление колонны прекратилось полностью. Тропильщики влезли в непролазные последствия летнего урагана. Шеф подёргался, попрыгал впереди колонны, но достойного прохода не обнаружил. Пришлось разворачиваться и возвращаться назад. При длине колонны в 300 метров на узкой заваленной тропинке развернуть завязшую в глубокой снежной траншее колонну очень сложно. Пока Шеф и часть тропильщиков смогла переместиться в бывший хвост колонны, было потеряно много времени. Эта потеря была первая, но далеко не последняя.

Начали искать другой проход. "Траурная колонна" медленно и неторопливо вползла в следующий проход. Он оказался немного лучше, но несколько раз приходилось останавливаться и искать проход в очередном обширном завале. Пока Шеф и несколько человек искали проходы, большая часть колонны медленно мёрзла.

Когда Шеф находил кажущийся ему правильным проход он молча шёл туда, постепенно уводя за собой всю колонну. Некоторые из искавших проходы тоже находили удачные пути преодоления завалов. Но, когда они возвращались к месту затыка, часто оказывалось, что группа уже оттуда ушла. Теперь надо было догонять её и снова пытаться выбраться в зону тропления.

Несколько раз начальная часть колонны разворачивалась, и тропильщикам приходилось с боем прорываться во вновь образовавшуюся голову колонны. На этих завалах группа очень сильно перемешалась. При выходе на поле в голове колонны было много новичков, убедить которых уступить лыжню удавалось не всегда. В лесу было тепло, а при выходе на поле появился ветерок, и потропить захотелось многим. Особенно холодно было тем, кто взмок на тропёжке, а потом оказывался в средней части колонны.

Стиль "траурной колонны", особенно в холод, как правило, отличается шумным поведением её "хвостовой части". Пожелания из "хвостовой части" тропить быстрее или "сваливать с лыжни" при этом стиле идут нескончаемым потоком. Попадание же авторов в зону тропления не изменяет результата. Этот стиль как бы подразумевает наличие желающих тропить побыстрее именно в "хвостовой части" "траурной колонны".

В этот день мы несколько раз заползали в буреломные сильно заваленные леса, где группа мучительно продиралась сквозь мощные завалы. Несколько раз пришлось разворачиваться, меняя хвост и голову колонны. На всех этих препятствиях было потеряно очень много времени.

На полях тропильщики наелись по полной программе. Поэтому, несколько километров группа прошла по обочине посыпанной песком дороги.

К месту обеда у деревни Глебездово мы подошли позже 15 часов. Сушины были большие и стояли далеко друг от друга. Поэтому, сделали три костра, каждый рядом с заваленной сушиной. От каждого из них не было видно двух других.

В середине декабря темнеет рано. Поэтому, с костров уходили уже в густых сумерках, около половины пятого. Нам предстояло выйти на лыжню, которую группа Сафронова проложила в это утро по ЛЭПке к югу от намеченного нами изначально пути. Проблемка состояла лишь в том, что мы были отделены от этой лыжни тремя километрами ночного леса.

Фонариков в группе тогда было мало, штуки три на всю группу. А лес оказался таким же буреломным, как и все ранее нами пройденные. Поэтому, шла по ночному лесу группа очень медленно. Долго и мучительно мы в темноте продирались сквозь завалы. Только через два часа нам удалось выползти на поле. Однако, оказалось, что к Сафроновской лыжне мы не приблизились. Всё это время мы шли параллельно ей, и вышли к деревне Редькино.

Так получилось, что к обеду я на тропёжке сильно потянул голеностоп и мог только аккуратно везти левую ногу по лыжне, не шевеля её. Тропить я теперь уже не мог. Поэтому, после обеда я оделся тепло и шёл в средней части "траурной колонны". Наверное, мне повезло, что именно в этом походе мне представилась возможность понаблюдать за внутренней жизнью группы. Куда мы сегодня выйдем и когда, мне было совершенно безразлично. А в том, что всё ещё впереди, я был уверен. Поэтому, я расслабился и просто наблюдал за всем происходящим в группе и вокруг неё как бы со стороны.

После выхода из ночного леса в поле я оглянулся назад. Поразительное зрелище представляла собой наша колонна. Длинной чёрной змеёй она прослеживалась в темноте на фоне более светлого снега. Эта чёрная змея уходила в темноту и терялась вдалеке на фоне чёрного леса. Колонна неторопливо пошевеливалась, создавая ощущение живого существа. Где-то вдалеке, у самого леса, светился маленький налобный фонарик. Он мерцал и медленно покачивался из стороны в сторону.

Наша "чёрная змея" медленно сползала вниз в сторону деревни. У железнодорожного переезда под горящим фонарём мы собрались и посмотрели на карту. Шеф сказал, что отсюда до Сафроновской лыжни всего четыре километра. Но никто ему не поверил. Целый день блужданий по буреломам зародил в массах недоверие к руководящим указаниям начальства. В двух километрах в стороне от деревни была расположена станция Драчёво окружной железной дороги. По расписанию оттуда скоро должна была идти электричка. Это было не спортивно, но все дружно ломанули к станции.

Приехав на станцию, узнали, что вечерние электрички отменены. Тогда группа вернулись к переезду и, под фонарём, продолжила изучение карты. Шеф тихо сказал, что он едет на Сафроновскую лыжню, и быстро сгинул во тьму. Человек пять, которые были недалеко от него, поехали за ним. Остальные или ещё не успели подъехать к переезду, или не видели манёвр Шефа, или уже не верили ему после сегодняшнего.

Практически вся группа собралась под фонарём. Имеющие карты достали их и начали разглядывать. Из краткого рассмотрения карты выходило, что в направлении ушедшего Шефа должна быть станция Яхрома. А железная дорога, у переезда через которую мы все сейчас собрались, идёт в Дмитров. До станции по ней около 10 километров. Массы за Шефом идти не хотели. Зато понятие "железная дорога идёт в Дмитров" внушало доверие, дорога не могла долго плутать по лесу, путаясь в завалах. Да и не бывает завалов на железной дороге. Дорога она прямая, как столб, она не накрутит! Пусть там даже 10 километров.

Картина была незабываемая. Семь часов вечера. Забытый богом маленький переезд. Рядом с ним горит, слегка пошатываясь, одинокий фонарь. Под фонарём около 60 человек с лыжами собрались в кружок и смотрят на карту. В свете фонаря, медленно кружась, падают снежинки. Раздаются фразы: "В Дмитров", "10 километров", "прям по шпалам".

И здесь же растерянные лица новичков. Они пришли покататься по лыжне. А их целый день укатывали зигзагами по каким-то буреломам. Потом, уже ночью, вывели к одинокому горящему у переезда фонарю, откуда до цивилизации как до Китая. Начальник всего этого безобразия незаметно растворился в ночи. А теперь говорят про шпалы, далёкий город Дмитров и ещё 10 километров.

А снежинки, медленно кружась, всё падали и падали, освещаемые одиноким фонарём.

Если бы я достал из рюкзака карту и посмотрел на неё, я бы понял, что Шеф был прав, что до Яхромы намного ближе. Но тогда в этом не было необходимости. Интересно было посмотреть весь спектакль до конца.

С большим воодушевлением группа Дмитриева в полном составе встала на рельсы и прямо по шпалам пошла на Дмитров.

Железная дорога была закрыта ровным слоем свежего снега. Тропёжка не более 15 сантиметров. По сравнению с предыдущим это были семечки. Впервые за сегодняшний день лыжи хорошо катили. Наконечники палок иногда втыкались в бетонные шпалы и высекали искры, хорошо видные в ночи. В ночной темноте длинной трёхсотметровой колонной шёл коллектив. Впереди ехал кто-то с фонариком. И вся эта чёрная вереница с фонарём напоминала медленно ползущую электричку. Навстречу нашей "электричке" из-за поворота выехала ещё одна. Она тоже медленно ползла, и у неё впереди тоже горел фонарь. Электрички сближались. Вдруг встречная загудела. Мы не смогли ответить подобным гудением. Пришлось сойти в сторону и уступить дорогу. Электричка дала очень длинный гудок и медленно прошла встречным курсом.

А группа Дмитриева уже не ехала, она летела по шпалам. Это было незабываемо. После всех сегодняшних топтаний в стиле "траурной колонны", наконец, появилась возможность прокатить в своё удовольствие. И народ катил. До Дмитрова мы доехали быстро и с удовольствием. Уже в городе сошли с рельсов и по заледеневшим дорожкам полетели к вокзалу. Как здорово катили лыжи и как гремели они на обледеневших кочках. Работая одними руками, лыжники один за другим пронеслись по заснеженным дорожкам, обочинам шоссе и тротуарам. И с грохотом выкатили к самому вокзалу. Было чуть более 8 часов вечера. А в половине девятого мы уже ехали в Москву в тёплой электричке. Так закончился выход группы Дмитриева в Дмитров "по шпалам".

Шеф пришёл в Яхрому раньше нас и успел на предыдущую электричку. Но ему не повезло. Он не видел окончания спектакля с названием "в Дмитров по шпалам".