Приполярный Урал

Эпиграф (и девиз похода):

Здесь вам не Хибины, здесь климат иной!

(предложен С.Локтевым ещё до похода -
сам автор эпиграфа предпочёл посмеяться
над холодной Европой и уехал в поход в Крым)

Текст делится на три части. Первая часть - это попытка суммировать всё то, что стало очевидным после похода, и что не всегда было таковым до него. Эта часть вряд ли заинтересует тех, кто сам в зимние походы не ходит и ходить не собирается. Вторая часть - беспорядочные и сумбурные записи, в форме дневника, сделанные по памяти. Третья - рассказ про путешествие домой четырёх человек: Виктора, Саши, Заха и меня. (Впоследствии, когда я заберу у шефа карту, я постараюсь сделать техническое описание маршрута и особенностей региона, а также дополню текст некоторыми полезными приложениями; и положу всё это на какие-нибудь сайты.) Мне прислали комментарии Саша и Виктор, но я, блин, их случаянно затёр (ох уж мне этот компьютор.........). Надеюсь, друзья, у вас они сохранились - чтобы присовокупить их к моему тексту?

Вместо предисловия

Те немногие, кто решаются на этот шаг, становятся зимними туристами, по мнению большинства непосвящённых, самыми окаянными из всех идиотов, таскающих рюкзаки. Они тянут свой крест через метель, здесь и сейчас, и пути назад у них нет: тёплый дом и ванная комната находятся за сотни и тысячи миль отсюда. Зато им открыта Жизнь до такой степени раздетая, что смотреть на неё больно от восхищения, и даже немного неловко. Днём она снимает паранджу и светит единственным глазом, но свет этот божественный и настолько яркий, что требуются тёмные очки (не то не дай Бог чего-нибудь лишнего разглядишь, и тебя в наказание ослепят), а ночью, я извиняюсь, иногда показывает совершенно сокровенные места свои тем немногим, кто достоин её видеть нагой. А достойные - это те, кому не спится, и кто в 3 часа ночи вышел по малому делу или просто услышал Зов. И вот он, завороженный, смотрит на небо, забыв даже снять штаны, хотя именно к тому и призывает его распутница Жизнь, стриптизёрша, когда срывает с себя последние одежды, и всё небо мерцает, переливается и танцует причудливый зимний танец, предвестник суровой непогоды. Что ж поделать, за плотскую любовь надо платить......

Часть первая. Уроки Приполярного Урала

- это тот пункт, на который необходимо обратить первейшее внимание. Кто-то скажет: эка невидаль, вот открывают Америку. Разумеется, перед любым серьёзным походом надо готовить и проверять снарягу. Но нет! - я настаиваю, что именно в лыжном походе недооценка важности этого пункта может повлечь катастрофу. В самом деле, если ты не проверил свою герму и она течёт - ну, в конце концов - твои трудности, будь мокрым. Если твой каяк сломался из-за домашнего недосмотра - починишь, народ может подождать. Всё это плохо, но для сравнения представьте себе следующее: у некоего товарища ломаются крепления. Вокруг ни деревца, температура -20 и ветер 20 метров в секунду, завывает, гнёт тебя к земле. Идти товарищ, разумеется, не может. Чинить что-либо при таких условиях крайне затруднительно, а ждать, пока идёт ремонт - вообще врагу не пожелаешь. Вдобавок холод сковывает мысли, человек перестаёт нормально соображать и не способен принять правильное решение, даже если оно существует. Результат - помороженные конечности, экстремальный спуск вниз или иные ещё более негативные последствия, плюс к тому раздражение и обида, невольно появляющиеся в адрес товарища горе-туриста. Замечу также, что в продолжительном походе каждое локальное замерзание имеет последействие - см. Урок .3 ("холодовая усталость"). Чтобы избежать или минимизировать вероятность поломки на переходе, я считаю совершенно необходимым перед походом осуществить 3-4-дневный тренировочный выход НА ТЕХ ЛЫЖАХ, КОТОРЫЕ БЕР.ТЕ В ПОХОД, с участием всех тех, кто собирается идти, с целью всё опробовать и отрегулировать. Виктор, например, ходил в феврале на бескидах в тренировочный поход, и там у него всё время всё не работало и ломалось. Он там этим всех заебал, но зато вся его снаряга к Уралу была в отличном состоянии, и главный поход он, новичок, прошёл на славу. Лёша Захаров, напротив, ни черта опять не опробовал (как и год назад), и результат налицо (см. дневник похода).

Вроде, хождение на бескидах и хождение на беговых лыжах - две большие разницы. Тем не менее, почему-то существует внушительная корреляция между теми, кто ходит в походы зимой и теми, кто ходит с группой Дмитриева или один каждую субботу (или воскресенье) на значительные расстояния. Более того, самые сильные и быстроходные группы на маршрутах Хибин и Урала составлены из фаворитов "сотки" - марафонского пробега на 100 км за один день. Не думайте, что если вы хорошо ходите пешком и в летние походы в горы, то у вас получится ходить в зимние походы той же категорийности. Бескиды хоть и медленные, хоть и деревянные, хоть и широкие и с тросиковыми креплениями, но всё же - лыжи. И умение ходить на бескидах во многом отражает ваше умение ходить на лыжах. Именно ходить, а не бегать, скажем, 20 или 30 километров на скорость. Спринтерское искусство вам не поможет; недостаточно (хоть и необходимо) также умение быстро и долго идти по лыжне. Вы должны уметь тропить. Вот почему так важно тренироваться - ходить либо одному по нехоженным лесам, либо в группе Дмитриева в первых рядах. (Последнее в меньшей степени относится к девушкам - им, кроме Тани Воробьёвой, тропить в походе вряд ли придётся.) Я бы ввёл следующий норматив: все, кто идут в серьёзный лыжный поход зимой, должны быть способны пройти 60-70 километров за один день по лыжне среднего качества без надрыва, за разумное время (9 ходовых часов). Помимо этого, как минимум 5-6 человек в таком походе должны иметь тропёжный опыт порядка 70-100 километров на рыло за прошедший сезон. Ни один, ни другой нормативы не были выполнены нашей группой, и опять-таки: результат налицо.

Кроме того, замечу, что физическая форма поможет не создавать группе проблем в том случае, если вы, не дай Господь, заболеете. Для того, кто идёт на грани своих возможностей, и заболеть легче, и в состоянии болезни идти почти нереально: их приходится разгружать, отчего другие несут неимоверный вес, а это в свою очередь подрывает их иммунитет против болезни. Возникает цепная реакция. В нашем походе переболели в той или иной степени 6 человек из 10.

Это - булыжник в мой огород. Морж хуев, я уже несколько зим подряд кидаю понты, расхаживая в одной курточке при -20, объясняя, что у меня с природой "особая связь", и что я не мёрзну, ибо постиг эту связь. При этом, конечно же, ежедневно я возвращаюсь в тёплый дом, ложусь в тёплую постель спать, а если и был в походе долго, так то были тёплые и дружелюбные Хибины. В этом году мне показали такую кузькину мать, что я, пожалуй, на век запомню.

Дело в том, что холод в организме накапливается. Да, действительно, если вы проводите на природе много времени в году, вы начинаете саморегулироваться, ваши холодовые рецепторы чутки и в нужные моменты очередная порция сливочного масла и шоколада оперативно перерабатывается в тепло. Но представьте, что холод вокруг неизбывен! Никакого шоколада не хватит, чтобы его компенсировать, если вы в одном поларе+свитере боретесь с ураганным ветром при -10,-15 больше недели подряд! Вот и вышло так, что первые дни я дивился: зачем людям нужна пуховка или синтепоновая куртка? (Тем более, вначале было тепло - см. дневник похода.) Неделей спустя я молил Бога, чтобы самых сокровенных запасов тепла и подогрева всё-таки хватило ещё на пару дней, чтобы дожить, дожить в любом состоянии, но не замёрзнуть насмерть, до поезда. (Мне в этом очень помог спирт.) Начиная с шапкоснимательства, я заканчивал поход, будучи перманентно сжатым в комок, защищая свою обветшалую крепость от натиска жестокой орды - ветра и мороза. Каждое новое замерзание в таком состоянии не проходит даром, и не закаляет тебя, а напротив наносит очередной удар по защитному слою, отчего в дальнейшем становится всё холоднее и холоднее при тех же температурах и в той же одежде. Явление это носит название холодовой усталости, и её первый признак - нужно больше сна. У меня ещё и спальник был никудышный, поэтому по ночам я не реставрировался. Добавлю, что, кажется, способность противостоять холоду уменьшается с ростом слоя пота, когда долго не моешься. Поэтому если увидете баню и будет время, помойтесь на маршруте, не пожалеете! И обязательно запасайтесь тёплой курткой и тёплым спальником на ночь, даже если вы всем моржам морж(ёвый)!

Как вы думаете, что может быть хуже, чем -20 с ветром в зимнем походе? Оказывается, таки есть нечто похуже. Это - оттепель. На деле достаточно -2 со свежим снегом. Сверху люди начинают намокать, и, как правило, к концу дня мокрые все чуть ли не насквозь. А снизу люди прилипают. Идти с подлипом в несколько раз сложнее, и при отсутствии, опять-таки, физической формы скорость падает вдвое. Результат: задние взмокают от пота, передние их ждут по полчаса на каждом привале и промерзают до мозга костей. Есть, конечно, разные там серебрянки, парафины и прочее, но на деле 1-2 человека всё равно липнут и тормозят группу. Вечером все, дрожа, льнут к костру и жаждут водки.

Но даже не это самое страшное. Страшнее нет, когда вслед за оттепелью ударяет серьёзный мороз. Когда закоченелыми, одервенелыми руками вы пытаетесь расстегнуть молнию и влезть в смёрзшийся ком дерьма, только два дня назад бывший вашим собственным рюкзаком. Когда утром вы натягиваете заледенелые турботинки, и своим теплом оттаиваете и высушиваете нижнюю и верхнюю одежду. Нужно обладать воистину звериной волей и любовью к жизни, чтобы при этом весело насвистывать частушки про Киевский Вокзал, однако я вполне могу похвастаться этим качеством! :-)))) 100-крат произнесённое слово ХУЙ, как правило, выполнит за вас 3/4 всей работы.

Однако совет я вам дам такой: берегите всё от намокания. Это сложно, лень и т.п., но это - единственный способ борьбы с оттепелью. Имейте подбахильники (не будьте таким мудаком как я, который из-за их отсутствия почти сразу и на весь поход насквозь промочил турботы). Имейте плащ от дождя, и достаточно места в палатке для упрятывания рюкзака по ночам. Или - ходите в феврале, и на Полярный Урал - тогда оттепели не будет (но будет -40 + ураганы и пурга). Оттепель - это то, от чего, в общем, никто не застрахован, и я смело скажу, что это - самое страшное из "заурядных неурядиц", которые подстерегают группу на маршруте зимой.

Урок 5: печка, простуда, температурный режим, витамины......

Некоторые новички берут себе за правило идти под рюкзаком в тёплой куртке, до тех пор, пока не вымокнут от пота насквозь. Вымокнув, они на привале куртку снимают - фу, жарко! (Раньше, до привала, останавливаться лень - а тут как раз.) Посидев, они серьёзно замерзают, и перед выходом снова напяливают куртку на себя. Вы догадываетесь, что расплата, как правило, не заставляет себя ждать: проходит два дня, и эти горе-туристы уже кашляют, а то и вообще слегают с температурой. Замечу здесь назидательно: болезнь в зимнем походе - не чета болезни в летнем! В зимнем походе очень непросто выздороветь (правда, и заболеть тоже сложнее - микробов меньше). Больной организм плохо переносит перманентно низкую температуру окружающей среды, и, как правило, заболев, человек так и ходит на грани болезни вплоть до поезда - кашляет, то и дело снова температурит. А у нас, к тому же, не было централизованно взятых витаминов, которые сильно помогают мобилизовать силы во время болезни. Слава Богу, витамины взяли в качестве личной инициативы два человека - и ими кормили больных. Словом, не забудьте: на переходе надо, чтобы было скорее прохладно, и ни в коем случае не потеть, а на привале - одевайте куртку!

Довольно сложный и противоречивый вопрос: ходить с печкой или без печки, и с костром или без костра (то есть, с примусом/газовой горелкой). Есть ряд аргументов "за" и "против" источников тепла. Приведу их, не решаясь оказывать давление на ваш выбор - вне сомнения, есть приверженцы всех четырёх возможных комбинаций стилей.

Плюсы печки:
- можно (и нужно) есть внутри палатки, в тепле;
- за ночь можно просушить бахилы, ботинки, носки и другое;
- ежедневная порция тепла, как если бы поход был просто десятком последовательных ежедневных воскресных пригородных выходов;
- возможность утром собираться в тепле.
Минусы печки:
- неравномерный температурный режим. Зазевались, дров нет - и вот уже внутри палатки температура как снаружи, а за 10 минут до этого и через 30 минут после может быть внутри, скажем, +20. Это сильно способствует заболеваниям участников, как мне кажется;
- либо надо по очереди за ней следить - тогда ты спишь меньше и более беспокойно: например, с 21 по 2 утра, и с 3:30 по 5 утра - нерадостная перспектива, не правда ли?, либо печка горит всю ночь сама (Да! такая печка существует - её изобрёл и берёт с собой Юра Егоров), но наличие бункера, опять-таки, приводит к серьёзным температурным колебаниям в течение ночи;
- ко множеству походных геморроев добавляется поиск и заготовка на всю ночь хороших, сухих дров. На это уходит где-то 3-4 человекочаса при самом оптимальном способе их заготовки.
- на сбор печки уходит даже у нашего Юры, съевшего на этом собаку, не менее часа, а если с бункером, то - полтора. Всё это время нет возможности нормально греться, а все вещи давно собраны. Эти полтора часа - самое ужасное время суток, и зачастую, опять-таки, они являются причиной заболевания участников.

Плюсы костра:
- создаётся ощущение похода, можно петь под гитару, если не очень холодно;
- можно по-человечески и быстро изготовить еду.
Минусы костра:
- дым костра крайне едкий именно зимой. Не берусь объяснить причину, но это как-то связано с тем, что зимой все дрова - заледенелые. Если вы - любитель погреться у костра, то у вас вскоре начнёт регулярно болеть голова. Я не советую греться у костра, но всё равно тот, кто готовит (то есть, Саша Тонис, как правило) вынужден дышать этим дерьмом;
- хорошие дрова не всегда можно раздобыть. От плохих толку мало, а вреда ещё больше. Куча геморроя с натягиванием сетки, либо с укладыванием помоста.
- утреннее торможение, потому что не хочется отходить от костра. Вечернее сачкование лиц, не хотящих работать, а любящих вместо этого погреться.
Замечу, что тепло костра неравномерное, поэтому тоже способствует болезням.
- Если ходить с костром, необходимо продумать и опробовать перед выездом систему тросиков и крючков. У нас была совершенно отвратительное хуегарное сплетение каких-то проволочек и хуёчков, и кончилось всё однажды проливанием полной кастрюли геркулеса в костёр. Более того, никто и слова нехорошего не сказал в адрес повара, ибо абсолютно всем было очевидно, что виновато это гавно под названием тросик с крючками (как нелепый хуй с обветшалыми яйцами).

Я не решусь поведать вам, до какого скотинского состояния опустились в этом походе некоторые из участников, и, разумеется, в первую очередь - ваш покорный слуга. Но, видимо, даже не это - главное. Дело в том, что для некоторых мужчин присутствие девушек подстёгивает их: надо "собраться, подтянутся, блеснуть мудями", ведь девушки смотрят! Словом, вы понимаете, к чему я клоню: бывает так, что в отсутствие девушек мужики их "заменяют" в самом худшем смысле слова: начинают вести себя как бабы - расслабляться, жаловаться и т.п.

Единственная ошибка, которую мы не совершили (и то потому, что единственный человек, имевший шанс её совершить, слишком хорошо знаком с техникой безопасности - это я), состоит в неграмотном отогреве отмороженных конечностей. Помните, что поднесение отмороженных конечностей к костру (даже просто резкое перемещение в тепло) приводит к их немедленному отмиранию, и затем - необходимости ампутировать. Надо, напротив, отогревать их теплом своего тела, медленно, постепенно, укутав во всё, что есть под рукой и убрав в относительно холодное место. При таких условиях, как объясняет мой друг Сергей Коковин, даже конечность, имевшая температуру -25 имеет шанс полностью восстановиться.

1. Лишний вес и лишние вещи. Этот вопрос является первостепенным для летних пеше-водных вылазок, но и зимой играет не последнюю роль. Брать ли гитару? Крышки от канов? Тяжёлые топоры? Трижды подумайте, прежде чем это делать. Если группа сильная и проверенная, дружная и сплочённая, то вполне можно всё это взять, гитару носить по очереди, и т.п. Но в наш поход, я считаю, гитару не надо было брать. И так проблем хватало. Ещё есть тонкий момент: включать или не включать личные вещи в набор тех, вес которых делиться между мужиками поровну (или, по обстоятельствам, в соответствии с каким-либо другим законом).

2. Специфика региона. Обидно, когда трёхдневный ураган не пустил вас ни на один перевал, а на Урале это - сплошь и рядом случается. Поэтому, идя на Приполярный Урал, надо иметь реально много времени. Забейте на свою работу, по крайней мере на три недели (либо обеспечьте заброску на буранах прямо в горы - это возможно, мы списали координаты. Правда, в этом случае придётся примириться с оплатой пребывания в заповеднике!).

Часть вторая. Приполярный Урал, дневник похода.

Командир: Андрей Коротаев. Под его руководством я хожу уже третий раз. Как руководитель, пожалуй, недостатков практически не имеет. У меня, по крайней мере, к его руководству претензий нет. 42 года, холост.

Медик: Алексей Захаров, 24 года, холост. Ключевые слова: кофлаки, разъебать, тормозить, сачковать, чайник. Зато очень добрый и чуткий, обид не помнит, сразу замечает, когда кто-то приболел. Лечит какой-то хуйнёй, впрочем. Характер пока не сформировался, но вполне возможно, что из него ещё получится сильный турист.

Штурман: Саша Тонис, 27 лет, холост. Атрофировано чувство голода, гипертрофирована (законная, впрочем) нелюбовь к позднему передвижению и вообще к позднему бодрствованию. Самый отпетый жаворонок из известных мне людей. Мой лучший друг и одноклассник по школе .57, ходим вместе уже 14-й год! Прекрасно готовит еду, почти всегда был поваром.

Новичок: Витя Пржиялковский, 18 лет, холост. Очень сильный, терпеливый и выносливый. Испытание выдержал, даже не заметив оного, на 5+. Мудак, хуй и алкоголик. Тем не менее, верный и преданный товарищ - в разведку с ним пойду не задумываясь (особенно, если возьмём по 500 на брата, как обычно!).

Юра Егоров, 6* лет, печник и гарант благополучия в походе. Один из двух женатых во всей банде. Походный стаж - почти полвека. Если моя звериная интуиция всё-таки отказывает, я прошу совета у Юры.

Завхоз: Игорь Лазарев, 33 года, не женат. Весёлый, никогда не унывает, даже если болен. Характер неконфликтный, лёгкий. Проболел полпохода, если не больше.

Толя Воронцов, 4* лет, женат, много детей. Ходит давно, сильный, выносливый. Ходил с нами и в Хибины, и в Ловозёры. Иногда скажет нечто такое, что ясно: этому человеку ещё нет и 20-ти!

Дима Абраменко, 38 лет, не женат. Тропит как лось, шёл не на Бескидах, а на "Лесных - Новгород", почти всё время впереди, с тяжёлым рюкзаком. Характер довольно стрёмный, суровый. С напрягом вписался в нашу компанию "взрослых детей", однако если бы не он, мы могли бы серьёзно застрять и поморозиться - в критических ситуациях он незаменим! И взял на себя геморрой с доставкой в Москву наших многочисленных лыж и прочего дерьма, когда мы отправились путешествовать (см. часть третья).

Лёша Чекасин, 22 года, "новичок" - пишу в кавычках, ибо он новичок лишь формально. Фактически в походе он настолько на своём месте, что кажется, что он в лесу родился! Неудивительно, что по профессии он - лесник. Всегда был готов к экстремальностям типа после ужина ещё поколоть и попилить дрова, когда на печку не хватает, а все пьяны, или же докипятить чай при -15 с ураганным ветром, в то время как остальные уже весело пиздят в палатке. Он и Юра Егоров были единственные, кто взяли в поход витамины.

И, наконец, завхоз .2 - Лёша Савватеев, ваш покорный слуга. Холост, 27 лет. Комментарии?

На Киевском рынке есть такое интересное место - открыл его для меня Виктор - где задарма продают разные малёк просроченные, помятые и т.п. продукты. Мы там закупили половину нашей раскладки, и вдобавок взяли в поезд..... ящик пива! Плюс чипсов хуеву гору под закусон. Всё это хозяйство совершило переход сначало в МЦНМО (Виктор), потом - ко мне (я), и наконец мы вдвоём с Витей притащили его на вокзал, вызвав заметное оживление среди участников. Выяснилось, что и водочки в поезд взято немало, не считая 5.5 литров спирта на поход, так что поездка обещала быть удачной (как и всегда!).

В нашем вагоне нас ждал курьёз: в один вагон (номер 0) засадили людей с билетами в вагоны 0,1,2. Билеты, конечно, дублировались и тредублировались, вызывая разборки местного значения. Саша Тонис залёг, однако, спать на третью полочку, и мы стали успокаивать проводниц - чтобы они не обижались на несознательных пассажиров, ругавших их за этот бардак и не понимавших, что истинным виновником происходящего является курс, взятый МПС и вообще властями на всеобщую мажоризацию и выживанию со света тех изгоев, что берут плацкартные билеты вместо купейных, как подобает важным и напыщенным россиянам вставшего на ноги и на дыбы "среднего класса". Ладно, чёрт с ними, не о них речь. Лично меня радовало происходящее - ибо ясно, что средь подобного содома и гоморра пить и нажираться можно до произвольной стадии - не высадят, рука не подымется. Я сразу же угостил проводниц пивом, и мы немного поразвлекали их гитарой.

Весь день едем, пьём и жрём. Проезжаем довлатовские места - Иоссер и пр., где он служил охранником в зонах. Как-никак именно здесь мчится поезд Воркута - Ленинград! Вокруг царит республика Коми, с её причудливыми Уджалан Кад ("часы работы") и явным оттенком дружелюбного и миролюбивого Севера. Пожалуй, от Карелии она таки отличается, хотя бы тем, что большинство станций являются откровенными пост-лагерными поселениями. А так - всё похоже на Мурманскую дорогу, разве что более запущенную (без электрификации на более чем половине дороги), однако поезд здесь почему-то идёт быстрее: до Печоры 1900 километров, выехали в 21:30, а прибыли на место в 5 утра. Под занавес поезда, говаривают, я устроил сольный концерт в своём стиле - но ни подтвердить, ни опровергнуть это утверждение, боюсь, не смогу.... С нами всю дорогу ехал очень интересный попутчик - в прошлом полярный лётчик, сейчас живёт в Печоре.

До села Приуральское, где начинается собственно маршрут, ехать около 80 километров. Автобус ходит во вторник, четверг и субботу. Мы там оказались, увы, в воскресенье. Упустив возможность сразу уехать за 120 рублей с носа, мы пошли на автостанцию, и заказали специальный рейс. Вышло, однако, по 170 рублей на брата. Кто-то удивлялся, Дима бухтел, я предложил забить на это: в самом деле, чего экономить, когда отдыхать едем? Была б моя воля, сразу бы и уехали за те деньги, которые предлагали бомбёжники.

За бортом, кстати, около -18, а до этого, говорят, целый месяц было под 30. Но - стремительно теплеет. Солнце греет, автобус несётся над пейзажами довольно странного вида, нехарактерными для Карелии и Кольского. Снега завались, около полутора-двух метров в глубину (как выяснилось позже). Доминирует лиственница, есть ёлки, редко попадается кедр. Гор не видать.

Ну вот - ура! - мы встаём на лыжи. Прохладно, дует ветерок. Мы переходим широченную реку Печору. Лыжня с обоих сторон покрывается жёлтым налётом, радостный, детский мат оглашает окрестности. На том берегу - первый перекус. Дежурят завхозы (я и Игорь). Дежурство на перекусе заключается в том, чтобы успеть всё что надо разложить до того момента, когда руки окончательно закоченеют. Солнце, и ничто не предвещает надвигающейся непогоды (и даже я её не вполне уловил - похмелье препятствует моим свойствам "живого барометра").

После перекуса отыскиваем подобие лыжни в нужном направлении. Уже намечается дифференциация группы на "сильнейших" и тех, кто идут сзади. Дифференциация значительно увеличивается во время подъёма на крутой берег ручья. Я с беспокойством подмечаю, что народ совершенно расхлябан - не все тренировались в Москве. Захаров уже успел разъебать крепления на тех лыжах, которые ему одолжили. Оказалось, ему они показались твёрдыми, и он поленился в Москве переставлять свои супер-крепления, сделанные в кабинете труда (примечание: дедушка Вити разрешил нам прийти в школу, где он работает учителем труда, и под его руководством Витя, Зах и я сделали крепления, годные для наших 47-го размера ног). Что ж, придётся это делать в походе, приютясь у костра...... А пока что он как медведь с рычанием и с лыжами и палками в руках берёт 40-градусный склон. Наст его не держит. Остальные - кто на чём. Я, например, штурмую склон прямо в лыжах! Но подобная акробатика приходит только с опытом, и никому больше не даётся. Впрочем, остальных наст выдерживает, а тут мы уже и встаём на ночь.

Выпить шеф в первый день не разрешил. В эту же ночь нам приоткрылось небо, и немного посалютовало откуда-то с востока, довольно туманно, но всё же это было Полярное Сияние. Мы обратили внимание на значительный сдвиг времени дня: время здесь московское, но астрономически отличается от него на добрых полтора часа. Поэтому в 5 утра уже светло, а в 5 вечера, напротив, темнеет. Мы соглашаемся с режимом спанья с 21 по 5, на радость мне и особенно Саше. Я тайком делаю спасительный глоток спирта (непогода, очевидно, уже где-то на подходе) и отрубаюсь.

но за нас это уже сделала предыдущая группа. Следы её волокуши выделяются всё более чётко - видно, догоняем. Но они-то тропят, так что это не удивительно, а вот наша группа идёт неважнецки, растягивается, последние совершенно не догоняют первых, а первые замерзают, поджидая на привалах. Греемся, рассказывая друг другу разную похабщину. Захаров всё время ебётся то с креплениями, то с тросиками, то со своими кофлаками - это ужасающие жёлтые ботинки, за безумные деньги купленные им ещё в Америке. То, что они являются гавном, стало ясно ещё в том году в Ловозёрах, но факт, очевидно, является достоверным лишь после повторной проверки - так, наверное, полагал Лёша, взяв их в этот поход. На каждом привале 9 пар глаз сочувствовали, порицали, созерцали, торопили, сверлили бедного Лёшу, пока он чертыхаясь и матерясь изобретал (вместе с Юрой) всё новые и новые костыли для своей хромой снаряги. В процессе этих пиздостраданий он совершенно наплевал на температурный режим, снимая и одевая куртку почти в противофазе тому, как это делается по науке.

и здоровых осталось 9. Заболел Лёша Захаров. Случилось это во время перекуса. Точнее, он понял, что у него температура - потому что есть не хотел. Следует отметить, что с самого утра мы готовились к подлипу, смазывали лыжи кто чем может, но у большинства из нас подлип всё же был. И шёл мокрый снег, сволочь. Лёша промок и вымотался. К тому же, первую ночь, к слову сказать, довольно холодную, он ночевал в неотопляемой палатке. Мы его разгрузили, и он поплёлся в конце, вместе с Игорем, у которого вообще ни черта не клеилось и лыжи не скользили совершенно. Наконец, шеф плюнул на наши амбициозные намерения хоть сегодня подойти вплотную к перевалу Аранец, и с очередного привала послал Сашу Тониса и Виктора вперёд ставить лагерь. Они пробежали немало, и свернули в лес. Как истинные партизаны, они замели все следы: ни стрелочки, ни палочки на месте поворота не оставили. Это стоило Диме лишних 1.5 километров в обе стороны, и Толе по 0.7 км. Но это, конечно, пустяки - последние всё равно пришли куда позднее. С шефом что-то не ладится, замечаю я, он тоже стал отставать. Запахло жареным. Я настоял на выпивании значительного количества алкоголя. Сам налегаю особенно, но и Витя не отстаёт - он всегда на посту.

потому что Лёша Захаров серьёзно разболелся. Чтобы не сидеть на месте, семь человек (все кроме Лёши, Игоря и Юры) бегут налегке в сторону перевала Аранец. Лыжня, оставленная предыдущей группой, очень явственная и свежая - совершенно очевидно, что вскоре состоится встреча. Опускаю грязные намёки на то, что могут сделать 10 мужиков (теперь, правда, уже 7) с гипотетическими девушками из той группы. Через километр слышен громкий крик "Ура!!" (или, может, "Хуй" - не расслышать уже..), означающий, что наконец-то из-за упрямого хмурого тумана выплыли Горы. (А вовсе не то, что долгожданные девушки показались из-за горизонта!) Ведь до этого хмарь висела и висела, и едва ли на 100 метров можно было разглядеть окрестности, не говоря уже о горах. Горы, как потом оказалось, были видны только "ниже щиколоток", но всё равно это были уже горы! Все приободрились. А через 500 метров мы нагрянули на бивак той группы. 5 человек, из них 2 женщины! (.. у Васи Векшина три сестрёнки остались, а бандиты жируют), все из Нижнего Новгорода. Намереваются брать Саблю. По утрам непозволительно долго спят - теряют по 2 часа светлого времени, ибо не вставать же раньше семи! (подобный абсурд - не редкость для туристов, совиная зараза в их среде даёт угрожающие метастазы).

Поблагодарили их за лыжню, и пошли тропить. Без рюкзаков это делается быстро и легко. И всё равно, мы вчетвером (Дима, Витя, Саша и я) убегаем от последних трёх, хоть они идут уже по лыжне. Тренировочки, батенька, кое-кому не хватает! Вскоре вокруг смыкаются горы - скалы нависают над нами, выглянуло солнышко, идём вверх по ручью в ущелье. Красота! На перекус забираемся на уютную полочку под берёзкой. Ждём остальных.

После обеда Толя и Лёша Чекасин идут назад, забрав у нас наш общий рюкзак. Андрей присоединяется к нам, мы тропим дальше. В этот день мы не дошли до перевала километра 3. К вечеру облака рассеялись, и великолепная Сабля и весь Саблинский Хребет предстал нашему взору. Мы осознали, что мы в горах! Горы это тоже осознали, ибо по их склонам ещё долго раскатывались наши матерные вопли восторга. На обратном пути шеф скис и отстал, а мы повстречали группу из Тольятти, идущую нам на встречу, тоже с планами залезть на Саблю, как и у нижегородцев. И - поверите ли, в группе тоже 10 человек и все - мужики! Вот ведь какая судьба, удивительно злая судьба...

Захаров вроде здоров. Я умоляю всех собраться с силами, ведь если мы и сегодня не берём перевал, то пиши пропало - придётся возвращаться той же дорогой назад. Выписываю побольше еды и вкусностей, шоколад, чтобы шли полегче. Обедаем там же, где и вчера. Игорь Лазарев заболевает, у него температура. Разгружаем. Он отстаёт. Ждём. Делаем разведку вперёд - и вот сюрприз, лыжня проложена дальше того места, где мы вчера остановились! Мой взгляд давно уже подметил, что мы идём по лыжне, оставленной не 10-ю человеками, а скорее 20-ю, так что меня это не удивляет. Но вот то, что группа Тольятинцев пошла не на Саблю, а на наш Аранец - это настоящая удача! На эмоциональном подъёме переваливаем. Игорь мужественно терпит, идёт с температурой. Скатываемся вниз. Похоже, Андрей тоже болен - еле идёт, уже придя на место стоянки, ждём его минут 40. Встаём на берегу реки Седью. Валим невероятного размера сушину. Я говорю: гигантомания, но Захаров настаивает - и хорошо, потому что, хоть и потрахавшись около часа, получаем дрова на всё про всё. Возник спор, сосна это или лиственница. Я говорю: очевидно, сосна. Лёша Чекасин: нет, лиственница. Я, мудак, нашёл с кем спорить: с лесником! Конечно, он был прав. Но не судите строго: я тогда ещё не знал, что он - лесник.

Игорю полегче. Говорит: идём. Опять теплеет, дело к подлипу. Днём догоняем группу Тольяттинцев, уходящих с обеда. Горячо благодарим за лыжню. Я узнаю в одном из них человека, с которым виделся на Груше-2000. Болтаем, выяснили, что они отменили восхождение на Саблю - погода не катит, очень лавиноопасно (за пару дней выпало чуть не 40 сантиметров свежего снега). Подлипает. Задних не видать. Когда они подходят, становится ясно, что группа в состоянии разпада боевого духа. Лёша Чекасин чувствует себя явно неважно, но терпит. А вот Лёша Захаров опять заболел, и не на шутку: лихорадит, страшный кашель и температура. Просит полный термос чая. Гавно вопрос. Проходим один переход, и встаём на ночь. Место продувается. Холодает, дует северный ветер. Зах забирается в палатку и жалобным голосом просит принести ему в спальник чаю и всю еду, полагающуюся на ужин. Отказать такой просьбе, конечно, невозможно, и добрый Толя весь вечер ухаживает за больным.

Ночью гаснет печка. Я вечером принял немало, и, ложась спать, умял под собой снег так, что вышла яма. В эту яму стёк ледяной воздух, и утром я просыпаюсь с ощущением, что мне настал пиздец. От одной этой мысли я прихожу в такой ужас, что пиздец предпочитает повременить: ведь если слягу ещё и я, то останется 3 человека, могущие нести вещи больных и увечных. 3 человека, и будет на них приходиться по 50 килограмм..... Усилием воли я внушаю себе, что здоров и нисколечки не замёрз этой ночью.

Опять вынужденная днёвка - Лёша Захаров находится в состоянии готовальни, Игорь недалёк от него, шеф вымотался и тоже слегка болен. За бортом 20 мороза. Однако ветра нет, и кажется, что тепло. Но только не мне. У меня после завтрака, я это явственно чувствую, поднимается температура. Тем не менее, на сегодня намечено восхождение. И пусть все напасти обрушатся на меня одновременно, но это (очевидно, единственное в походе) восхождение я не пропущу. Температура невысока, думаю я, где-то 37.5, не выше (градусника в аптечке нет, проверить нельзя). И я присоединяюсь к группе штурмовиков. Идут Дима, Саша, Витя, Толя и я - так называемая "сильнейшая часть группы", как её перманентно именует Коротаев.

Сначала вроде всё ничего, но через час я начинаю сачковать в смысле тропёжки. Идти тяжело, но надо. По пути наверх Толя замечает странные дыры в снегу с оплавленными краями. Одна из них появляется под лыжами Виктора, но он успевает не упасть туда. На обратном пути её края уже тоже оплавлены. Думаю, вы догадались - это берлоги. Мы же в тот момент ни о чём не подозревали (собственно, Толя нам сообщил о своём открытии на обратном пути).

Впереди начинается крутой склон. Надеваем кошки. Увы, ни на меня, ни на Виктора они не налезают. После длительных пиздостраданий и активной помощи Димы кошки налезают на ботинки без бахил. Меня откровенно колбасит. Я молчу, но "шило в жопе не утаишь" - и по пути наверх я отстаю. Пульс около 200. Температура сильно подскочила, судя по всему. Мне плохо. Кружится голова, и хочется домой. Я прошу: мама, роди меня обратно, там было так тепло. Мама, если и слышит, ничем помочь не может, ибо она слишком далеко..... Меня дразнят: "Позор алкашам и тунеядцам!" Я отговариваюсь тем, что болит живот (в принципе, это тоже правда, хоть и 10% правды). Доползаю до вершины хребта на полусогнутых, но всё-таки доползаю. Вид, открывшийся мне, и нам всем, служит наградой и оправданием за всё. Приполярный Урал как на ладони. Прибор утверждает, что наша высота 1150. Вершина Сабли красуется в двух километрах от нас (и над нами), не более. Народная, Манарага, все три Колокольни, множество хребтов распростёрлись перед нашим взором. И всё это совпало с единственным солнечным днём, с проблеском истины в стане нескончаемой уральской непогоды!

На спуске случилась интересная история. Мы вчетвером слегка опередили Виктора (я уже более-менее пришёл в себя, а на спуске Витя пока не силён), и Толя нам стал показывать издалека, прижимая палец к губам, медвежьи и барсучьи берлоги. Мы с опаской глядели, обходя стороной. То место, куда чуть не провалился Виктор, явно дышало изнутри, ибо за время восхождения края оплавились. Дыра была внушительная. "Съёбываем" - коротко, но тихо суммирует Дима. "А как же Витя?" - интересуемся мы. "Ну не идиот же он, поймёт, наверное, что надо обойти!" Ну ОК, отходим, однако в 100 метрах я притормаживаю, жду Виктора. Остальные тоже наблюдают за ним. И что вы думаете? Наш ненаглядный проявляет к норе явный интерес. Подходит. Заглядывает. Этого ему мало. Он начинает туда тыкать лыжной палкой! Тут я уже плюю на звуковую безопасность, и изо всех сил кричу: "ПИДАРАС!!!!! Уйди от медвежьей берлоги!!!!!!" Витя издаёт какой-то невнятный булькающий звук, и обнаруживает такую прыть, как будто он всю свою жизнь до этого только и делал, что тренировался в скоростном спуске на Бескидах по волнистому сильнорефлёному фирну....... Слава Богу, медведь видел во сне нечто особенно приятное, и тёплый завтрак в лице Виктора и нас остальных его не прельстил.

Дальше мы встретили прогуливавшихся Юру, Лёшу и Игоря, пришедшего малёк в себя. Они наблюдали окрестности в подзорную трубу. Народ остался с ними, и потом ещё погулял часика полтора по окрестным холмам, однако я вновь почувствовал, что температура поднимается (внутри; снаружи, наоборот, активно падает), да и ноги что-то давно уже полностью отсутствуют как ощутимый и функциональный орган (снег набился на спуске, заполонив все щели, а обледенелые бахилы не налезли на ботинки - это вам тоже урок, господа: бахилы не должны быть впритык!), и быстро пошёл в лагерь. Опускаю подробности научного отогрева ног - они описаны в предыдущей части повествования. На определённом этапе ключевым моментом является приём внутрь 200 грамм горячего пунша - напитка концентрации 57% с температурой 57 градусов цельсия. Его мне принёс прямо "в постель" добрый доктор Лёша Захаров, который наконец выздоровел, и более в течение похода по крайней мере уже не температурил.

Кошмарный ветрило, температура около -15. Стараемся собраться быстро, но это нереально - печка. Разводим офигенный костёр, но вскоре становится ясно, что им мы убьём берёзу, и Лёша Захаров твёрдой рукой швыряет прямо на пламя огроменную глыбу снега, отколов её от построенной стенки. Через пару минут дружной работы костёр похоронен под снежными кирпичами, и берёза спасена. А мы - наоборот. Помёрзнув полтора часа (я отсиделся в яме, оставленной костром, глубиной около двух метров), выходим в направлении горы Сундук. В кои-то веки откровенно больных нет, и мы торопимся: ведь как-никак ещё сандалить больше 100 километров! На обеде Толя сообщает, что ему совсем плохо. Недолго музыка играла.... Разгружаем Толю. Я сачкую, беру только пустой термос. Я-то знаю почему. У меня тоже температура. Тропить не выходит, но всё равно я иду за первыми тремя, которые по очереди тропят - потому что мой лыжный стаж в эту зиму превышает 1000 километров, и ноги и руки передвигаются автоматически. Рвёмся по компасу к реке Вангыр. В общем, почти доходим до неё.

на этот раз из-за Толи. Идти он не может - вид у него кошмарный. Я, напротив, на пути к выздоравлению - мне кажется, Юрины и Лёшины (Чекасина) витамины сильно помогли мобилизоваться. Третья днёвка, и уже запахло жареным, то есть, наоборот - голодом. Садимся с Игорьком, и проводим полную ревизию оставшейся жратвы, переназначаем, кто что несёт. В это время Витя, Дима и Саша бегут на зимовку посмотреть, нет ли там возможности вызвать буран и вывезти больного Толю. Возвращаются очень скоро, и Дима говорит: там нет никого, кроме 10 баб! Мы охуеваем, а он добавляет: ну, натурально, мы их всех отъебали. У нас - челюсть ниже яиц, и я говорю: Саша, скажи честно, это правда, что там 10 баб? А он отвечает: "Скажем так. Всех баб, которые там есть, мы отъебали. Мужиков там нет." Из верности этого утверждения я, как и подобает истинному математику, делаю неизбежный и единственно верный вывод о том, что ни одного живого лица на базе нет. Почему? Да просто потому, что за это время они не то что выебать - разглядеть бы не успели ни одну женщину.

Хохочем. Я варю уху, бросая туда всё подряд. Под уху наливаю всем по 150, и, в общем, остаток днёвки проходит в пьяном свинстве, за исключением самого вечера: Юра берёт в руки гитару, и очень душевно и красиво поёт. Я и не подозревал о том, что Юра играет! Ложимся спать на подъёме, подогревшись ещё малёк.

Вчерашние 500 грамм пошли мне напрямую на пользу. Я здоров. Толя тоже жив, может идти, по крайней мере. Но погода просто типа "я тебя умоляю" - 13 мороза + ураган метров 20 в секунду, сканирующий лес, рвущий ветки, подымающий снежную пыль. Юго-восточный ветер. Третий день подряд! Ё-моё, ну и райончик этот Припурал..... Однако не до жиру, а то и мяса не досчитаемся. Надо рвать когти, ведь голодными мы до ЖД не доползём. Опять ебатория со сбором печки, но ничего не поделаешь: любишь греться - люби и мёрзнуть по утрам, так сказать.

Первые, не выдержав, вышли вперёд и сказали, что они по-тихоньку пойдут, оставляя лыжню, но по выходе на болото стало ясно, что эта идея провалилась: идя вторым за Димой с расстоянием в 50 метров, я уже шёл по девственно-чистому полю снега - всё заметает в считанные секунды. Ветер буквально валит с ног; он, слава Богу, строго в спину (ни разу за весь поход ветер не дул нам никуда, кроме спины!), и многострадальная моя спина служит идеальным парусом. Я лечу над болотом, уворачиваясь от фирновых наростов, чтобы не сломать лыжи Димы Шварца. Скорость зашкаливает за 10 в час, и это - при постоянном притормаживании!

Чертыхаясь, заходим за плюгавенькую ёлочку и ждём народ ещё 30 минут в условиях почти что открытого космоса. Пожалуй, мне из всей поездки лучше всего запомнились эти минуты: съёжившись в комок, я "украдкой" наблюдаю из-за своего полу-прикрытия невиданную, грандиозную пьянку-хуянку воздушных стихий, на всём протяжении межхребтового пространства. Противоположный хребет напоминает мне огромный поезд, на который я смотрю сквозь 3 километра снежно-молочной суспензии, увлекаемой в этой чудовищной аэродинамической трубе с юго-востока на северо-запад. Мощь такая, будто летит, распылённая вдребезги и замороженная в пургу, Ниагара. Да, это - Урал, концентрат Российского духа. Смотрите, завидуйте - выйти в это безвоздушное пространство вам слабо! И никаких шансов на то, что это - ненадолго, ведь уже 3 дня подряд работает этой мощнейших в мире насос.

И всё ж таки через 3 часа ветер стих. Это было как чудо чудес! Когда мы нащупали дорогу вдоль реки, и в некоторый момент, поднявшись на локальную горку в 40 метров, смотрели назад, поджидая карабкающихся из последних сил, уставших и измотанных болезнями и холодом наших товарищей по группе, мы вдруг осознали и вкусили эту полную, изумительную тишь, и горы на заднем плане. .б твою мать, как обидно, что так всё вышло, но Урал явно с нами заигрывал: приходите ещё, милости просим! Что ж, придём, коль не шутишь. Но придём, дорогой ты наш, уже не с пустыми руками....

Я уныло гляжу, как народ преодолевает каждый метр потом и кровью, и думаю: ведь мы планировали брать какие-то перевалы, до 1000 метров... Что же всё-таки случилось с группой нормальных, сильных мужиков? Что за отрава проникла в их мышцы, лишила бодрости духа и воли к жизни? Нет ответа. Ответ на вопрос ветер унёс.....

Тем временем теплеет. На обеде уже -8. После обеда выходим на лёд реки и катим по нему, не обаращая внимание на моё внутреннее, малообоснованное неприятие такого рода действий. Встаём в чудном месте на левом берегу реки, и воду берём не топя снег, как всегда, а из ручья!

Ночью было северное сияние. Меня всё что-то мучило, беспокоило, не давало спать. Скептики скажут: это было желание ссать, после выпитых 400 грамм водяры. Но нет, не опошляйте, ничего подобного. Зов, вот что это было! Я в эту ночь спал в холодной палатке, и прямо стрелой из неё вылетел в некоторый момент, вышел, замер... и воздал взор небесам! Небо было открыто мне, оно со мной говорило, обменивалось мыслями. Его лик стал светел, морщины разгладились. Тёплый, нежнозелёный свет струился и переливался там, как тихая музыка в летнем парке. Я представил далёкую Москву, город, где обо мне помнят, и где меня ждут. Я даже отлить забыл, погружённый в эти меланхолические раздумья, и вспомнил только тогда, когда двинулся назад, в объятия тёплого спальника....

Утром -17. Но - полная имитация весны. Солнце сияет, нежно греет уставшие от морозов и ветров кости. Хорошо жить на свете, просто лучше не бывает! Жрём, и сваливаем дальше, в направлении переправы на реку Сыня. По-прежнему хиляем по льду, и в некоторый момент очень стрёмно форсировали едва замёрзший перекат. Ох, ебал я в рот такие роли, но всё вроде обошлось.

На обеде опять захворал Игорь Лазарев. Я настаиваю на передвижении как можно дальше. Игорь мужественно терпит. Перехода на Сыню мы не нашли, но прошли порядка 20-ти по прямой, что рекордно для нас. (Вечером, когда уже вставали, нас шеф послал поискать переход, но я чуть не ушёл под лёд, когда мы с Сашкой попытались вылезти на берег с реки. Спасла меня _левитация_: на несколько секунд я завис в воздухе, и по воздуху же прокрался назад, в зону безопасности. Не выходит у меня сдружиться с духом замёрзшей реки!)

И вот, уже ставя лагерь, мы вдруг слышим звук бурана. Четверо бросаются туда, на реку, и останавливают его. Приходит Зах, и говорит: у меня к вам 3 новости. Плохая: с нас 1000 рублей за посещение заповедника (10 рублей на человека в день + множество налогов и дополнительных плат). Хорошая: больного Игоря завтра вывезут с маршрута на буране, а сейчас заберут в тёплый дом, их контору, в двух километрах вниз по реке. Очень хорошая: отсюда (точнее, от их избы) ведёт буранный зимник до станции Сыня, 50 километров! Вот это - действительно удача, и я как завхоз понимаю, что победил - люди голодать не будут. На радостях выпиваем фантастическое количество алкоголя.

Утром приходим к лесникам, прощаемся с Игорем и платим денежку, оформляя путёвку в национальный парк Юдыг-Ва задним числом. Там знакомимся с Питерцами, которые приехали в этом году сюда с тем, чтобы установить памятник двум своим друзьям, погибшим год назад под лавиной.....

Питерцы уезжают на буранах. Оказывается, такая заброска-выброска вполне возможна, и мы списываем координаты. Захаров тоже хочет съехать, ибо уже вчера он разъебал чуть ли не последние свои крепления. Но, увы, мест нет.

Простившись с Игорем, идём по свежему следу бурана. Идём быстро, потом долго-долго ждём задних. Коротаеву совсем худо. Настолько, что встаёт вопрос о его возвращении назад, в избу, и ожидании буранной партии на станцию Сыня. На обеде принимаем именно такое решение, Андрея сопровождает Лёша Чекасин (он, куак потом оказалось, тоже приболел, но скрывал этот факт). Встаёт вопрос о том, кто будет руководить группой дальше. Не успеваю я опомниться, как единогласно решают, что этим человеком буду я - потому что Юра Егоров отказался, а у Димы характер, боюсь, для этого стремноват (и другие, видно, этого побаиваются, судя по моментальности принятия такого важного решения и передачи мне соответствующих полномочий).

Однако планам по возвращению Андрея не суждено сбыться. Появляются ещё два бурана, и Андрей с Лёшей Ч. стопят их до Сыни. Заху опять не хватает места, но, кажется, он приноровился идти на полусломанном всём на свете, и я надеюсь, что он дойдёт. В конце дня по моему настоянию (и с одобрения Юры и других) мы делаем невероятный рывок. Первые летят не останавливаясь 6 километров - это Саша, Дима и я, плюс чуточку отставший Виктор, и начинают быстро и оперативно ставить лагерь. Прибегает Толя и заявляет, что прямо сейчас, в ночи, побежит на станцию, чтобы успеть на ночной поезд в Москву. Идея выглядит сумасшедшей: во-первых, волки; во-вторых, может быть пурга и метель (ибо давление уже два дня неуклонно падало), и, наконец, 35 километров, пройденных в этот день! Но Толя настаивает как ребёнок. Я не пускаю, но он всё же уезжает, принося свои глубочайшие извинения мне за непослушание. Приехавшие Юра и Лёша Захаров охуевают, когда узнают, что Толя ушёл. Быстро едим, нажираемся и ложимся спать, дежуря по очереди у печки. Маленькую палатку не ставим - нас осталось всего шесть. На ночь позволяем себе нехорошие шутки на счёт того, что "одного загрыз медведь, и их осталось шесть!", но последний тост, конечно, за то, чтобы с Толей этого не случилось. Вроде бы, опять было Полярное Сияние, но не такое явное, как два дня назад.

Я отправляю Захарова в 6 часов 40 минут (сразу после еды) пешком в сторону станции - потому что он разъебал последние крепления до последней степени. Виктор тоже предпочитает выйти пораньше. Мы складываем лагерь, и продолжаем наш путь (перефразируя Б.Г., "я шёл по следу бурана среди высоких деревьев" - в точности так и происходит, правда, вскоре начинаются безлесые участки). Солнце выходит и жарит, температура около нуля. Раздеваюсь, снимаю шапку первый раз за неделю, если не больше. Идём в майках. Загораем.

Нескоро мы догнали Заха и Виктора, уже у самого совхоза Сыня (от него ещё 7 километров по дороге до станции). Перейдя реку Сыня, устраиваем прощальный обед. Допиваем весь оставшийся спирт, готовим много вкусного супа, едим вообще всё, что остаётся, в режиме коммунизма. Потом по дороге, минующей пару совсем недавно закрытых зон, под лучами классического северного солнца, выглядывающего из-за туч, идём к станции Сыня, весёлые и хмельные, предвкушающие увлекательное и долгое путешествие домой. На станции тепло, и есть вино, пиво, яблоки и чипсы. Даже Юра не отказался сделать глоточек вина за наше возвращение. Да, мы, конечно, Урал не покорили, но и попытка "укусить район" (по выражению шефа) не закончилась поломкой зубов, как, увы, это произошло у многих других групп, бывших там в это время. Урал нам показал свои клыки, но и улыбнулся напоследок, оставив визитную карточку!

В доработанный вариант (для помещения на сайтах) войдут:

Техническое описание, а также:
Приложение 1. Список необходимой снаряги для лыжного похода (крепления, кошки и т.п.) + "советы новичка" (меня).
Приложение 2. Раскладка от Савватеева.
Приложение 3. Ситуации, загаданные в походе (про альбатроса, две кнопки, k=3, пополам, +10, что ещё?)

(Думал включить все похабные анекдоты, но, вспоминая их, чуть не отправился блевать. Ну их к чертям, ничего там интересного нет!)

Надеюсь также на то, что Саша и Витя разошлют свои комментарии. Ещё раз извиняюсь, что утерял их!.